Эрагон.Брисингр

- Хорошо, хорошо, что вы здесь, - пробормотал он, когда Сапфира подошла в плотную к его месту командира. - Нам были нужна была ты, Сапфира, и ты, Губитель Шейдов.

Один из лучников вышел вперед на несколько дюймов. Оррин взмахнул своим мечем рядом с ним и выкрикнул:

- Назад! У меня будет голова каждого, кого не остается там, где он стоит, я клянусь короной Ангварда (Angvard’s)!

Потом Оррин вновь посмотрел на одинокого человека. Эрагон проследил за ним своим пристальным взглядом. Человек был солдатом среднего роста, с багровой родинкой на шее и каштановые волосы торчали из-за плоского шлема, который он носил. Его щит был расколот в щепу. Его меч был зазубрен, изогнут, и сломан, отсутствовали последние шесть дюймов. Речная грязь затвердела на рукавах его кольчуги. Кровь текла из глубокой раны вдоль его ребер. Стрела, оперенная белыми лебедиными перьями, вошла в его правую ногу и пришпилила его к земле, три четверти древка скрылись в твердой грязи. Из горла мужчины исходил ужасный, булькающий смех. Он повышался и затихал с пьяной интонацией, разносившись с такими нотками, которые позволяли думать, как будто бы человек собирался начать визжать от ужаса.

- Кто ты такой? - крикнул король Оррин. Так как солдат не сразу ответил, король чертыхнулся и сказал: - Отвечай мне, или я позволю моим магам заняться тобой. Будешь ты человеком или зверем или каким-то порожденным больным демоном? В какой грязной яме нашел Гальбаторикс тебя и твоих братьев? Тебя - родню раззаков? - Последний вопрос короля подействовал как игла, уколовшая Эрагона; он выпрямился вертикально, каждое чувство было обострено.

Смех на минуту остановился.

- Человек. Я – человек.

- Ты не похож на других людей которых я знаю.

- Я хотел обеспечить будущее моей семьи. Это чуждо тебе, Сурданин?

- Не загадывай мне никаких загадок, ты, язычный негодяй! Скажи мне, как ты стал таким, какой ты сейчас, и говори честно, если не хочешь убедить меня вылить кипящее масло на твое горло снизу и увидеть твою боль.

Неуравновешенное хихиканье усилилось, затем солдат сказал:

- Ты не можешь сделать мне больно, Сурданин. Никто не может. Король сам сделал нас непроницаемыми к боли. Взамен, наши семьи будут жить в комфорте остальную части своей жизней. Вы можете спрятаться от нас, но мы никогда не будем переставать преследовать вас, даже, когда обычные люди могут сдохнуть от истощения. Вы можете сражаться с нами, но мы будем продолжать убивать вас, пока у нас будет подниматься рука. Вы не можете даже подчиниться нам, ибо мы берем никого в плен. Вы не можете сделать ничего, кроме как умереть и вернуть эту землю в мир.

С ужасной гримасой, солдат взял своей искромсанной щитом рукой стрелой и, со звуком разрывания плоти, вытащил древко из своей ноги. Куски темно-красного мяса прилипли к острию стрелы, когда она свободно вышла. Солдат кинул стрелу в них, затем бросил копьё в одного из лучников, ранив его по руке. Его смех стал громче, чем прежде , солдат двинулся вперед, волочащийся волоча сзади свою поврежденную ногу. Он поднял свой меч, как будто бы намеревался напасть.

- Застрелить его! - крикнул Оррин.

Тетивы гнусаво заскрипели, подобно плохо настроенным лютням, затем туча стрел взметнулась в направлении солдата и, мгновением позже, ударила его в торс. Две стрелы ударили его стёганку; остаток пронзил его грудную клетку.

Его смех сменился на хрипящее хихиканье, когда кровь просочилась к его легким, солдат продолжал продвижение вперед, крася траву под ним в яркий алый цвет. Лучники выстрелили снова, и стрелы утыкали плечи и руки человека, но он не остановился. Другой залп стрел был на грани. Солдат споткнулся и упал, когда стрела раздробила его коленную чашечку на левой ноге и другие пронзили верхнюю часть его ног, а одна прошла насквозь через его шею, оставив дыру в его родимом пятне и свистнула через поле, распространяя брызги крови. И все же солдат не умирал. Он стал ползти, волоча себя вперед своими руками, оскалив зубы и хихикая, как будто бы весь мир был непристойной шуткой, которую только он мог оценить. Холодное покалывание пошло снизу позвоночника Эрагона, когда он это видел.

Король Оррин неистово ругался, и Эрагон обнаружил в его голосе намек на истерику. Соскакивая со своего места командующего, Оррин бросил свой меч и щит на землю, а затем направился к самому близко стоящему Ургалу.

- Дай мне свой топор.

Испуганный ургал, кожа которого была полутонно-серая, заколебался, затем отдал свое оружие. Король Оррин похромал к солдату, поднял тяжелый топор обеими руками, и, единственным ударом, отрубил голову солдата. Хихиканье прекратилось.

Глаза солдата закатились, его рот двигался еще несколько секунд, а затем он затих.

Оррин схватил голову за волосы и поднял ее так. Чтобы все могли видеть.

- Их можно убить,- объявил он. - Говорите всем, что надежный путь остановить этих отвратительных созданий - обезглавить их. Или бейте жезлом по черепу или стреляйте им в глаза с безопасного расстояния... Граутуч, где - ты?