Эрагон.Брисингр

- Мы наблюдали за городом Кевнон, так как мы намереваемся напасть на него первым делом. Два дня назад, наши смотрители обнаружили команды мужчин с мулами, путешествующих из Кевнон в Дю Вельденварден. Мы думали, что они хотели собрать древесину у края леса, как они часто это делали. Мы терпели это, у людей должен быть лес , деревья в пределах края молоды и почти вне нашего влияния, и мы не хотели выдавать себя прежде. Команды не останавливались на окраине, как бы то ни было. Они прятались далеко в Дю Вельденварден, следуя тропинкам, которые, по-видимому, были им знакомы. Они искали самые высокие, самые толстые деревья из всех, столь же старые как сама Алагейзия, деревья, которые были древними и полностью выращенными, когда гномы обнаружили Фартхен Дур. Они нашли их, и начали вырубать, и нести вниз. - Ее голос слегка колебался от гнева. - От их заметок мы учли, почему они были здесь. Гальбаторикс хотел самые большие деревья, которые он мог бы приобрести, чтобы заменить двигатели осады и тараны, которые он потерял во время сражения на Пылающих Равнинах. Если бы их повод был чист и честен, то мы, возможно, простили потерю одного монарха нашего леса. Возможно даже двух. Но не восьми или двадцати.

Холод прополз сквозь Эрагона.

- Что Вы сделали? - спросил он, хотя уже подозревал ответ.

Имиладрис вскинула свой подбородок, и выражение ее лица стало жестким

- Я присутствовала там вместе с двумя нашими смотрителями. Вместе мы исправили ошибки людей. В прошлом люди Кевнона знали, что лучше не злоупотреблять нашими землями. Сегодня мы напомнили им об этом.

Не замечая, она потерла свою правую руку, как будто она причиняла ей боль и пристально посмотрела мимо бокала, смотря на то, что могла видеть только она.

- Ты изучал, какого это, Эрагон финиарель, коснуться силы жизни растений и животных вокруг себя. Вообрази как бы ты лелеял их, если бы владел этой способностью в течении многих столетий. Мы не можем выдержать это так, как Дю Вельденварден и леса-расширение наших тел и умов. Любой вред нанесенный им - вред принесенный нам. Нас трудно вывести из себя, но когда нас выводят, мы словно драконы, мы сходим с ума от гнева. Прошло более ста лет с тех пор как я или большинство других эльфов проливали кровь в сражении. Мир забыл на что мы способны. Наша мощь возможно уменьшилась с падения Всадников, но мы еще можем дать отпор нашим врагам будет казаться как будто даже элементы повернулись против них. Мы - Старейшая Раса, и наши навыки и знания далеко превосходят навыки смертных людей. Пусть Гальбаторикс и его союзники остерегаются, поскольку мы, эльфы собираются покинуть свои леса, и мы вернемся сюда с триумфом, или не возвратимся вообще.

Эрагон дрожал. Даже во время его конфронтации с Дурзой, он никогда не сталкивался с таким непримиримой решительностью и жестокостью.

"Это было не человеческим, - подумал он, а затем засмеялся над собой. - Конечно нет. И я должен был помнить об этом. Однако мы можем выглядеть таковыми — и в моем случае, почти идентично — но мы не одинаковы."

- Если Вы захватите Кевнон, - сказал он, - как Вы будете управлять людьми там? Они могут ненавидеть Империю больше чем саму смерть, но я сомневаюсь, что они будут доверять Вам, только потому, что они – люди, а Вы эльфы.

Имиладрис махнула рукой.

- Это незначительно. Как только мы будем в пределах городских стен, у нас есть способы гарантировать, что никто не выступит против нас. Это не первый раз, когда мы боролись с твоей расой. – Она сняла свой шлем, тогда ее волосы упали вперед и обрамили ее лицо черными как вороново крыло кудрями. - Я не была рада услышать о твоем набеге на Хелгринд, но я приняла это, нападение уже закончилось, успешно?

- Да, Ваше Величество.

- Тогда мне нечему возражать. Я предупреждаю, что ты, Эрагон Шуртугал, не подвергаете опасности себя на таких напрасно опасных предприятиях. Это - жестокая вещь, которую я должен сказать, но истинный однако, и это: твоя жизнь более важнее, чем счастье Вашего кузена.

- Я дал клятву Рорану, что помогу ему.

- Тогда ты поклялся опрометчиво, не рассматривая последствия.

- Вы сделали бы так, чтобы я оставил тех, о ком я забочусь? Если бы я сделал это, то я стал бы человеком, которого презирать и не доверяли: это плохо бы сформировало надежды людей, которые полагают, что я, так или иначе, свергну Гальбаторикса. И также, в то время как Катрина была заложницей Гальбаторикса, Роран был уязвим для его манипуляции.

Королева вскинула одну острую как кинжал бровь.