Эрагон. Книги 1-4

Становилось все холоднее. Деревья сбрасывали ли­ству, стаи птиц улетали на юг. Зима потихоньку вступа­ла в свои права. И оказалась она на редкость холодной и жестокой. Казалось, вся Алагейзия на длительное время погрузилась с сонное забытье, оцепенев от холо­да. С первым снегопадом Орик и его войско вернулись в Беорские горы. И те эльфы, что еще оставались в Или­рии — за исключением Ванира, Блёдхгарма и его деся­терых заклинателей, — тоже перебрались в Дю Вельденварден. Ургалы ушли на несколько недель раньше. Последними исчезли коты-оборотни. Да, они попросту исчезли, словно растворившись в воздухе; во всяком слу­чае, никто не видел, как они уходили. В один прекрасный день оказалось, что никого из них в Илирии нет; остал­ся только один большой толстый кот по имени Желто­глазый, который всегда сидел на мягкой подушке рядом с Насуадой, мурлыкал, спал и прислушивался ко всему, что происходит в тронном зале.

Без эльфов и гномов столица казалась Эрагону угнета­юще опустевшей и мрачной. Под нависавший над городом каменный «козырек» время от времени наметало целые су­гробы снега.

А Насуада все продолжала посылать его и Сапфиру с различными поручениями, но никогда в Дю Вельденварден. А это было единственное место, куда Эрагону действи­тельно хотелось отправиться. И от эльфов они не имели никаких известий; не знали даже, кто был избран их следу­ющим правителем после Имиладрис. Когда они спрашива­ли об этом Ванира, тот отвечал лишь:

«Мы — народ неторопливый, и для нас назначение но­вого монарха — процесс долгий и непростой. Как только я узнаю, что решил наш совет, я непременно сразу же вам сообщу».

Эрагон так давно не видел Арью, что уже подумывал, не применить ли ему имя древнего языка, чтобы пройти сквозь магическую защиту, окутывавшую лес Дю Вельденварден, или хотя бы увидеть ее в магический кристалл или в зеркало. Однако же он прекрасно знал, как отнесутся эльфы к подобному вторжению, и боялся, что и Арья не оценит eго порыва. Так что прибегать без какой-то осо­бой нужды к столь решительным мерам Эрагон все же не решился.

И вместо этого просто написал ей короткое письмецо, задав ей несколько вопросов и немного рассказав о том, чем они с Сапфирой теперь заняты. Он отдал письмо Ваниру, и тот пообещал, что незамедлительно отошлет его Арье. Эрагон был уверен, что Ванир свое слово сдержал — ибо говорили они с ним на древнем языке, — но ответа от Арьи все не было, хотя один лунный месяц проходил за другим, и Эрагону уже стало казаться, что она по какой-то неведомой причине решила прекратить с ним всякие от­ношения. Эта мысль причиняла ему такую ужасную боль, что он постарался полностью сосредоточиться на тех за­даниях, которые поручала ему Насуада, и забыть о своих душевных страданиях.

В середине зимы, когда с каменного выступа над Илирией повисли острые, как мечи, огромные сосульки, а окрестности столицы замело такими глубокими снегами, что дороги стали непроходимыми, а трапезы чрезвычай­но скудными, на жизнь Насуады было совершено сразу три покушения — как, собственно, и предупреждал Муртаг.

Эти покушения были хорошо продуманными и весьма хитроумными. Последнее, например, заключалось в том, что на Насуаду должна была рухнуть огромная сетка, пол­ная тяжелых камней. И это покушение почти удалось. Только благодаря магическим стражам, поставленным Эрагоном, и постоянному присутствию Эльвы Насуада успела отскочить в сторону, но все же получила несколько переломов. В тот раз Эрагону и Насуаде удалось устранить двоих убийц. Сколько их было всего, так и осталось тай­ной — остальные, к сожалению, сумели удрать.

Эрагон и Джормундур пошли на крайние меры, желая обеспечить безопасность Насуады. Они увеличили число ее охранников, и теперь, куда бы она ни шла, ее непремен­но сопровождали три заклинателя. Насуада и сама стала гораздо осторожней. Эрагон стал замечать в ней даже определенную жесткость, которая раньше не была столь очевидна.

После этого нападений на Насуаду больше не было, но примерно через месяц, когда солнце уже стало поворачи­вать на весну, сделав дороги вновь проходимыми, некий граф Хамлин, лишенный ныне и своих владений, и своего титула, сумел собрать войско из нескольких сотен бывших солдат Гальбаторикса и стал совершать регулярные набеги на Гилид, а также грабить путников на дорогах.

В то же время на юге стал разгораться мятеж под пред­водительством Тхароса Быстрого из Ароуза.

Эти мятежи были скорее незначительной помехой, чем серьезным явлением, но все же потребовалось несколь­ко месяцев, чтобы их погасить. Они вылились в череду неожиданно свирепых стычек, хотя Эрагон и Сапфира пы­тались всюду, где только могли, решить все мирным путем. После того количества сражений, в которых им довелось участвовать, у них не было ни малейшего желания вновь устраивать кровопролитие.