Эрагон. Книги 1-4

Несмотря на протесты Эрагона, ургалы настояли на том, чтобы устроить в честь их с Сапфирой прибытия вели­кий пир. Весь вечер он пил вместе с Гарцвогом и его друзья­ми местное вино, которое ургалы делали из ягод и древес­ной коры. Эрагону показалось, что это вино было крепче медового напитка гномов. Сапфире оно понравилось боль­ше, чем ему. На вкус оно напоминало забродившую вишню, но Эрагон все равно пил, чтобы не обидеть хозяев.

Многие из женщин племени подходили к нему и Сапфи­ре, желая познакомиться с ними поближе, поскольку лишь немногие участвовали в войне с Империей. Самки ургалов были несколько стройнее и изящнее «баранов», но такие же высокие. Рога у них были короче и тоньше, хотя тоже очень массивные. Вместе с самками подходили и дети. У самых маленьких рогов еще не было, а у тех, что постарше, на лбу торчали чешуйчатые наросты длиной от одного до пяти дюймов. Без рогов ургалы выглядели удивительно похожи­ми на обыкновенных людей, несмотря на иной цвет кожи и глаз. Было совершенно очевидно, что некоторые детишки вырастут куллами, потому что уже в самом юном возрасте были сильно выше своих ровесников, а часто — и родите­лей. Насколько мог судить Эрагон, невозможно было зара­нее определить, у кого из ургалов может родиться кулл, а у кого нет. Родители-куллы зачастую рождали как раз самых обычных ургалов. Во всяком случае, это случалось столь же часто, как и рождение куллов у обыкновенных пар.

Весь вечер Эрагон и Сапфира пили вместе с Гарцвогом. В итоге Эрагону стали даже сниться сны наяву… Осо­бенно пока он слушал, как ургальский сказитель излагает легенду о победе Нара Тулкхка при Ставароске — во вся­ком случае, так сказал ему Нар Гарцвог, потому что Эрагон почти не понимал языка ургалов, в сравнении с которым грубоватый язык гномов стал казаться ему нежным и мело­дичным, как звуки лютни.

Утром он обнаружил у себя на теле более десятка круп­ных синяков — результат дружеских шлепков и толчков, которые он получил от куллов во время пира.

Голова у него раскалывалась, все тело болело, но им с Сапфирой пришлось отправиться в сопровождении Гарцвога на переговоры с Херндолом. Двенадцать самок, которых именовали «старейшие хозяйки», проводили свой совет в низкой хижине округлой формы, наполнен­ной дымом горящего можжевельника и кедра. Кривоватая дверь была, пожалуй, маловата для головы Сапфиры, од­нако она все-таки сумела ее просунуть внутрь, и ее чешуя отбрасывала яркие синие блики на темные стены хижины.

Все присутствующие на совете самки были невероят­но стары, а некоторые еще и слепы и совершенно беззубы. Они были одеты в длинные рубахи, украшенные рисунком из узелков, весьма похожим на те плетеные украшения, ко­торые висели на каждом доме снаружи и считались чем-то вроде «фамильного древа» каждого из обитателей данного клана. У каждой из членов Херндолла имелся особый по­сох, украшенной резьбой, тайный смысл которой Эрагону, разумеется, известен не был.

С помощью Гарцвога Эрагон изложил «старейшим хо­зяйкам» первую часть своего плана по предупреждению конфликта между ургалами и другими расами. Согласно этому плану, ургалы должны были каждые несколько лет проводить соревнования в силе, скорости и жизнестойко­сти. Во время этих соревнований молодые ургалы имели право обрести должную славу, а стало быть, возможность завести жену и занять более высокое положение в обще­стве. В этих играх, как предлагал Эрагон, могли также уча­ствовать и представители других народов, что давало бы ургалам возможность испытать себя в борьбе с теми, кто так долго считался их врагами.

— Король Орик и королева Насуада уже согласились участвовать в этих играх, — сказал Эрагон. — И Арья, кото­рую теперь избрали королевой эльфов, тоже обдумывает свое возможное участие, и я не сомневаюсь, что она тоже благословит подобные игры.

Члены Херндола посовещались несколько минут, а за­тем заговорила самая старая седоволосая самка, рога кото­рой стерлись от времени почти до основания. Гарцвог стал переводить ее слова Эрагону.

— Это хорошая идея, Огненный Меч, — сказала стару­ха. — Мы посоветуемся, и наши кланы решат, какое время лучше назначить для таких соревнований. Мы обязатель­но это сделаем!

Эрагон, страшно довольный, поклонился и поблагода­рил ее.

Затем заговорила еще одна старая самка:

— Нам нравится твое предложение, Огненный Меч. Только вряд ли это прекратит войны между народами Ала­гейзии. Наша кровь слишком горяча, чтобы ее можно было охладить какими-то соревнованиями.

«А разве кровь драконов не горяча?» — спросила Сапфира.

Одна из старух коснулась своих рогов:

— Мы ничуть не сомневаемся в свирепости твоего на­рода, Огненный Язык.

— Я знаю, сколь горяча ваша кровь — она горячее, чем у всех других народов, — сказал Эрагон, — и поэтому у меня есть еще одна идея.