Эратийские хроники. Темный гном (СИ)

- Нет, я не дхар! Я — Громак, шаман племени пика Ург'Нарв, а ты в Горх-а-Нарге. А на второй твой вопрос — невысказанный — отвечу тоже — нет. Твой сон закончился, и да — ты не ощущаешь своего тела. В твоем положении, считай, это нормально.

У Громака был ровный, совсем не троллий голос, да и акцент заключался лишь в редких твердых согласных, гремящих каменным перестуком.

- У меня сломана шея? - Хорас решил не тянуть, а сразу узнать всю правду, какой бы горькой она не была. Если же он был прав, то мог попросить у тролля удар милосердия, оборвав никому не нужную жизнь жалкого обрубка. Пусть другие сражаются за Свет. Да, дхар дери, за все, что угодно. Он сам уже отвоевался.

- Эх, - старый шаман почесал грязным ногтем мясистый кончик выдающегося шнобеля, свисавшего морщинистым огурцем с грустной физиономии, - если бы все было так просто, то я не сидел бы здесь с тобой и не возился, как с Морхуном, когда того поднял на рога безумный козлотур. Уж поверь мне, в этом случае я мог озаботиться о милостивой смерти. На острых скалах пика Ург'Нарва умирают почти без мучений. Но, как видишь, ты до сих пор жив, а я разговариваю с тобой.

- Уж спасибочки! - скептически хмыкнул Хорас.

Ему почему-то смерть от падения на скалы больше не казалась такой уж соблазнительной. Все-таки, шея цела, и, значит, не все потеряно — все остальное зарастет и окрепнет.

- Ну, так чего же, многоуважаемый тролль, я все еще с тобой разговариваю? Какой интерес у тебя ко мне? Надеюсь, чисто платонический...

Тролль крякнул, оценив шутку, но промолчал.

Он словно раздумывал, а стоит ли вообще говорить дальше с глупым человечишкой. Может быть, еще не поздно обратиться за решением к скалам Ург'Нарва. Неужели что-то было страшней самой смерти?!

- Лады, человече, ты знаешь, что на тебе лежит смертное проклятье?

Хорас прислушивался к собственным ощущением. Закололо в пальцах на руках, словно в них вонзили сотни маленьких иголок. В пальцах!

Вздох облегчения сорвался с его губ: к нему возвращалось его родное тело со всеми его болячками и предательствами. От радости он даже не сразу уразумел слова Громака.

- А? Проклятье? Ну, догадывался, - с усмешкой сказал Хорас и пошевелил предплечьем — заныли долго бездействующие мышцы. - Ты мне глаза не открыл. Вот уже три десятка лет я с ним борюсь — пока что без особого результата, но и оно так и не сумело меня победить. Это у меня после Темных войн осталось. Не успел-таки однажды заткнуть глотку одному цвергу...

И в этот же момент вернулось до боли знакомое: тяжелый ледяной шар в груди, от которого никак не избавишься. И если не выпьет свое огненное зелье, то вскоре лед запустит свои холодные нити во все члены, заставляя дрожать от холода в самую страшную жару. Но, судя по всему, в горах Горх-а-Нарга редко бывает теплее, чем в позднюю осень Срединной Эратии. И это в самую теплую пору.

Хорас с сомнением посмотрел в огонь: может, следует попросить шамана разжечь пламя ппобольше и пожарче, чтобы аж волосы в бороде начали скручиваться. Авось, и отпустит!

- Кхе-кхе!

Звук вывел его из размышлений. Он вновь посмотрел на тролля; тело слушалось его гораздо лучше. Ему даже удалось с огромным усилием присесть, приподняв грудь и голову. Ноги все еще оставались двумя большими деревяшками. Хорас поднял непривычно тяжелую руку и принялся растирать бедро, заставляя кровь бежать быстрее.

- И это тоже не кажется мне чем-то особенным. Подумаешь, смертное проклятье! Но вот другое... Скажу так, чтобы уж не тешить тебя особенной надеждой: тебя укусил мертвяк с Ларвийского погоста...

- Эй, погоди! - Паладин нахмурился. - Но я ведь до сих пор жив и чегой-то не горю желанием впиться в твою шею!

Он постарался улыбнуться. Получилось не очень.

- В этом и весь цимес. Ты должен, но почему-то этого не делаешь! Это... как его... ну у ваших ученых голов говорят, - он щелкнул пальцами.

Звук вышел звонкий, твердый, словно две деревяшки столкнулись.

- А, уникальный! Во, уникальный случай. Два темных заклятья столкнулись друг с другом и ни одно не желает уступать твое тело. Этим они тебя и поддерживают. Твою жизнь и твой дух.

Неожиданно Хорас улыбнулся, а после и вовсе открыто и свободно рассмеялся. Давно он так не радовался, — казалось, и забыл, как это приятно.

- Так холод отступит?

Тролль кивнул.

- Что ж, ты меня обрадовал. Никогда не думал, что темная магия будет сама себе мешать.

Но Громак оставался таким же унылым. Морщинистая физиономия походила на лик, вырезанный неумелой рукой в камне.

- Не стоит радоваться. Проклятье Ларвийского погоста несоизмеримо сильнее — оно поднимает мертвых, а не просто отнимает жизнь. В конце концов, ты почувствуешь голод, который ты ничем не сможешь утолить. Даже теплой кровью живых.

Хорас помолчал, обдумывая сказанное.

- Так сколько мне осталось?

- Не знаю, - покачал головой шаман. Возможно одна луна, а может и того меньше. Процесс уже начался. Посмотри на свои пальцы.