Эратийские хроники. Темный гном (СИ)

Быстро отвернувшись, он с облегчением выдохнул: нет, подумал он, никакой женитьбы. И пока никаких женщин — мало ли какие у них обычаи. Глядишь, за руку подержишь, а потом скажут: вы теперь муж и жена. Лучше не нарываться — дипломатическая осторожность, слава Свету, еще никуда не делать. В этот момент он полуэльф заметил движение у входа в пещеру шамана, где уже который день старый тролль ухаживал за почти бездыханным командором Хорасом.

Из-за шкур показалась худая и согнутая годами фигура шамана. Сидевший по шестом со звериным черепом воин подскочил и чуть ли не вытянулся во фрунт перед стариком. Тот скептически его оглядел.

- Горгул! - В голосе шамана послышалось недовольное удивление. Он сказал еще пару слов, и тролль явно смутился и отвел глаза, ответив что-то неразборчивое.

Они говорили на своем грубом наречии, изобиловавшим твердыми, грохочущими окончаниями.

Героним считал себя способным к языкам, и, конечно, спустя несколько дней мог уже понимать отдельные слова и простые предложения. «Вождь», «ожидание», «приказ» - ничего особенного. А вот одно слово, проскользнувшее в разговоре, вызвало затруднение. Вроде как и походило по звучанию на «гнома», но вряд ли могло означать дварфа. Подгорный народец активно мало общался со своими соседями по Королевскому хребту.

Слово полнилось странными, мрачными коннотациями и было произнесено с интонацией, что состояла из отвращения и скрытого страха. Интересно, что оно могло значить?

Тут его заметил шаман. Громак подковылял к нему, опершись на сучковатый посох. За годы использования острые грани и торчащие сучки сгладились и блестели отполированной древесиной. Горгул остановился чуть в отдалении, недовольно скривившись, а вот старик улыбался, оскалив по-лошадиному большие желтые зубы.

- Гуляешь, низинник? На женщин наших засматриваешься?

Героним натянуто улыбнулся. Выражение его лица было тщательно отрепетировано и вряд ли могло означать что-то другое, кроме вежливой заинтересованности. По крайней мере, полуэльф, натренировавшийся во время обитания в Торгмаре, мог на это рассчитывать.

- Хе-хе! А то — наши девки кровь с молоком. Камень, - он сжал свой костистый кулак, - размолотят своими сиськами!

Полуэльф продолжал молчать. Старику захотелось выговориться, подшутить над вынужденным гостем?

- Только вот глаза твои не на то обращают внимание. Небось не знаешь, что ребятушки Морхуна поймали цверга?

- Я слыхал, что кого-то привели... - начал было Героним, но тут же осекся. Глаза его округлились, а в сердце кольнуло темное воспоминание: секира, проклятое оружие! Он явился за ним! Страх сжал горло. Голос сипел: - Что ты сказал?!

- Что слышал! - буркнул тролль, развернулся, кивнул своему сопровождающему и поплелся в сторону ближайшей лестницы, оставив полуэльфа с вытянутым от удивления лицом.

Потрясение было недолгим. Дождавшись, когда тролли поднимутся достаточно, чтобы не видеть его, он скользнул в пещеру шамана.

На лежаке, как и прежде, без движения лежал Хорас. Героним наклонился, и в очередной раз увидел, что его глаза закрыта, а грудь почти не движется. Полуэльф разочарованно хмыкнул, дернулся, пытаясь выпрямиться, но не успел. Сильная рука сжала его предплечье. Теперь глаза командора были широко открыты.

- Дхар! Ты жив! - выдохнул он в лицо Герониму. Дыхание старого паладина отдавало явственной гнилью.

- Ты так говоришь, как будто не рад? - язвительно заметил полуэльф. Он вцепился в руку человека, пытаясь отодрать ее от себя. Но она держала крепко.

- А разве я рад? - Хорас не заметил издевки и, уцепившись в бывшего вельможу, сел на своем ложе. Далось это ему явно нелегко. - Такую предательскую тварь, как ты, я бы с радостью обменял на живого Гурдела.

- Наши чувства взаимны! - ответил Героним, сражаясь с командорской рукой. Он скосил глаза. - Что... что с твоей рукой?

Хорас резко отдернул ее, сжал в кулак, который упер в бедро. Полуэльф мог поклясться, что кончики пальцев почернели, как у лежалого трупа. Но, может быть, ему просто показалось в неверном свете притухшего очага.

- Ничего, - буркнул командор. И, словно бросившись в атаку, своим фирменным басом спросил: - Тебе чего? Сам же понимаешь, что я не рад увидеть тебя среди первых после своего воскрешения?

Воскрешения? У командора было совсем плохо с юмором, но Героним смолчал: дипломатичность, напомнил он себе, в первую очередь!

- Я думал, ты бы хотел услышать новость.

- Новость? - Хорас нахмурился.

- Конечно, я достоин того, чтобы меня цитировали, но ты не находишь, что сейчас несколько несвоевременно...

- Заткнись и говори по делу!

- Так заткнуться или говорить?

Героним резво отскочил от заворочавшегося, словно тюлень на лежке, командора. Тот бессильно сжал-разжал кулаки и с ненавистью уставился на него.

Дипломатичность ушла лесом. Героним выдохнул.

- Ладно, буду краток: тролли поймали цверга.

- Что?! - взревел Хорас и заелозил по своему лежаку еще активнее. - Веди меня к нему!

- Но ты же...

- Веди! - рыкнул командор.