Эрато и Эрот. Поэты о любви: опыты ментального анализа. Часть I

Как часто бездушные критикококки
Душат стих, как чума котят,
И под завесой густой дымагогии
В глобус Землю втиснуть хотят;

Сколько раз, отброшен на мель,

Рычишь: «Надоело! К черту! Согнули!»
И, как малиновую карамель,
Со смаком глотнул бы кислую пулю…

И вдруг получишь огрызок листка

Откуда-нибудь из-за бухты Посьета:
Это великий читатель стиха
Почувствовал боль своего поэта.

И снова, зажавши хохот в зубах,

Живешь, как будто полмира выиграл!
И снова идешь
              среди воя собак
Своей. Привычной. Поступью. Тигра.

Разумеется, из поэтов прошлого (20-го) века в настоящей книге преобладают именно такие. Признаюсь, что я сам всегда снизу вверх глядел на тех, кто понимает, любит и ценит современные «туманные» стихи. Однажды я с удивлением обнаружил, что почти так же ведут себя и некоторые «понятные» поэты по отношению к своим «непонятным» коллегам:

Е.А.Евтушенко 1985 (1933–2017)

Я так завидовал всегда
всем тем,
                 что пишут непонятно,
и чьи стихи,
                     как полупятна
из полудыма-полульда.
Я формалистов обожал,
глаза восторженно таращил,
а сам трусливо избежал
абракадабр
                   и тарабарщин.
Я лез из кожи вон
                                  в борьбе
со здравым смыслом, как воитель,
но сумашедшинки в себе
я с тайным ужасом не видел. /…/
О, непонятные поэты!
Единственнейшие предметы
белейшей зависти моей…
Я —
       из понятнейших червей.
Ничья узда вам не страшна,
вас в мысль никто не засупонил,
и чье-то:
                «Ничего не понял…» —
вам слаще мирра и вина.
Творцы блаженных непонятиц,
поверх сегодняшних минут
живите,
               верой наполняясь,
что вас когда-нибудь поймут.
Счастливцы!
                         Страшно между тем,
быть понятым, но так превратно,
всю жизнь писать совсем понятно,
уйдя непонятым совсем…

Действительно, быть понятным еще не означает быть понятым. Да и сама простота порой весьма и весьма обманчива:

И.М.Иртеньев 1995 (р. 1947)

Стихи мои, простые с виду,
Просты на первый только взгляд,
И не любому индивиду
Они о многом говорят.

Вот вы, к примеру бы, смогли бы

В один-единственный присест
Постичь их тайные изгибы
И чудом дышащий подтекст.

Да я и сам порой, не скрою,

Вдруг ощущаю перегрев
Всей мозговой своей корою,
Пред их загадкой замерев.

Затемнение смысла если не гарантирует поэту удачу, то эффективно страхует его от неудач. Ведь трудно упрекнуть автора в отсутствии глубины и тонкости, если непонятно, о чем идет речь. Тем не менее, как и все сторонники здравого смысла, я уверен, что говорить просто о сложном не проще, а сложнее, чем сложно о простом:

З.Н.Гиппиус (1869–1945)

Одно неясное привыкли мы ценить.
В запутанных узлах, с какой-то страстью ложной
Мы ищем тонкости, не веря, что возможно
Величье с простотой в душе соединить.

И.М.Губерман (р. 1936)

Искусство, отдаваясь на прочтение,
распахнуто суждению превратному:
питая к непонятному почтение,
Мы хамски снисходительны к понятному.

Давно известно, что все гениальное просто. Поэзия в этом отношении, как и во многих других, представляет собой яркий пример общего правила:

Н.И.Глазков 1951 (1919–1979) Советский андеграунд

Чтоб так же, как деревья и трава,
Стихи поэта были хороши,
Умело надо подбирать слова,
А не кичиться сложностью души.

Ю.В.Друнина (1924–1991)