Ересь Хоруса. Омнибус. Том II (ЛП)

Ящеры падали, и падали, и падали. Их количество уменьшилось вдвое за время, потребовавшееся им, чтобы достичь Железных Рук. Но они все равно оставались снежной лавиной. И они докатились до них.

— На фланги! — скомандовал Аттик в считанные секунды перед столкновением. Воины расступились, бронированная мощь разом окружила стадо, загнав животных под перекрестный огонь. Они двигались со скоростью и слаженностью. Они были шестеренками единого ужасного механизма, челюстями из керамита и стали, которые сокрушат всякую плоть, что окажется между ними.

Но и ящеры были быстрыми. Передний зверь мотнул головой и схватил одного из людей Дарраса. Его челюсти сомкнулись, и керамит хрустнул, словно кость. Гальба услышал крик легионера по ротному вокс-каналу. То был исполненный гнева рев, подобный звериному, вырванный из уст совершенного убийцы. Ящер сдавил челюсти. В этот раз действительно затрещали кости. Нижняя часть тела космического десантника упала на землю. Рептилия задрала голову и проглотила голову вместе с верхней половиной легионера.

Аттик ничем не мог помочь павшему легионеру, но он первым настиг его убийцу. Не переставая поливать огнем беснующихся животных, Гальба краем глаза следил за тем, как капитан Железных Рук ринулся на ящера. Он магнитно закрепил свой болтер и теперь сжимал в обеих руках цепной топор. Аттик атаковал, не проронив ни единого слова. Он взмахнул топором, метя в горло рептилии. Движения капитана отличались механическим совершенством и изяществом. Оружие было массивным, но в его руках словно обладало весом и стремительностью рапиры. Его ревущее навершие впилось в шкуру чудовища. Машина и зверь взревели, первая на высокой скорости, второй — охваченный смертной болью. Из шеи ящера выплеснулся водопад жизненной влаги, залив Аттика с головы до пят. Голова животного заболталась, наполовину отпиленная. Тело продолжало стоять еще целых пять секунд после того, как умерло. Затем оно тяжело повалилось на землю.

Железные Руки перешли в наступление, зажимая стадо между стенами болтерного огня. Умерщвление, которое они несли плоти, стало брать свое. Местность превратилась в панораму кровоточащего мяса и раздробленных костей. Атака ящеров захлебнулась, и они теперь кружили в сумятице и боли, кидаясь как на космических десантников, так и друг на друга.

Один зверь вынырнул из глубины стада и благодаря массивному телу и скорости прошел прямо сквозь вихрь снарядов Гальбы. Легионер отодвинул Эрефрен еще дальше назад. Залитая кровью рептилия врезалась в сержанта, опрокинув его на спину. Огромная лапа наступила ему на грудь, вдавив в глину. Болтер отлетел за пределы вытянутой руки. С тем же успехом он мог оказаться на другом континенте. Эрефрен могла бы дотянуться до него, но она не знала, где оружие, и поэтому лишь попятилась от слюнявого рева.

Гальбу омыло хрипящим, вонючим дыханием ящера. Широко разверзшаяся пасть приближалась, готовясь заглотнуть его голову. Сержант ударил кулаком, попав в нижнюю челюсть животного и сломав ее. Осколки зубов впились монстру в небо. Ящер взревел и пошатнулся. Гальба откатился в сторону, схватил болтер и, поднявшись, тут же открыл огонь. Голова рептилии разлетелась кровавыми ошметками.

После этого бой окончился, превратившись в рутинную работу забойщиков скота, когда последние из рептилий были повержены. Наконец, звуки окружающих джунглей заглушили финальный треск болтерных снарядов. Земля стала скользкой от крови. Глина превратилась в темную, вязкую тину. Поляна перестала существовать. Теперь на ее месте была трясина. Гальба вернулся к Эрефрен и, чавкая по топи, они направились к месту сбора остальных легионеров.

Птеро стоял над одним из более-менее уцелевших трупов и, опустив шлем, изучал существо.

— Оно мертво, — сказал Гальюа. — Пусть оно тебя больше не беспокоит.

— Но, согласись, это неправильно, — стоял на своем Гвардеец Ворона. — Животные выглядят как травоядные. Разве ты этого не видишь?

— Да, но они не травоядные, и точка.

— Не соглашусь, брат. Мы совершим ошибку, если не уделим этому отклонению должного внимания, учитывая то, что с ними нам придется сражаться.

— Интересно, что вы скажете об этом отклонении? — окликнул их Даррас. Он стоял несколькими метрами ближе к склону просеки. Он также смотрел под ноги, но не на труп.

— В чем дело? — спросил Гальба.

— Взгляни на кровь.

Гальба так и сделал. В лужицах были крошечные завихрения. Кровь текла.

Она текла вверх по склону.

— Капитан, — провоксировал Гальба, — что-то всасывает…

Его слова оборвала вибрация земли. Она была слабой, но повсеместной. Дрожь походила на перекатывание мышц под кожей. Гальбе вспомнилось то, на что он наступил в глубоком мху. Он поймал Эрефрен за руку.

— Быстро, — шикнул он и перешел на бег. Он уже знал, что с тем, что приближалось, нельзя сражаться. Остальные отделения впереди них стремительно покидали просеку.