Ересь Хоруса: Омнибус. Том II

— Нет, — согласился Кхи’дем, — и я надеюсь, что этого не случится.

Саламандр зашагал прочь.

— Но ты должен поступить, как считаешь нужным. И я тоже, — бросил он напоследок.

— Куда ты идешь?

— На помощь.

Из бионической гортани Аттика вырвался короткий импульс электронного шума, который мог означать как рычание, так и смешок.

— А ты, Гвардеец Ворона, всё время молчавший? — спросил он у Птеро. — Позволишь Саламандрам говорить за тебя?

— Мы молчали, потому что слушали, — ответил Инах. — Суди нас за это, как хочешь, Аттик, делай, что считаешь нужным. Так поступим и мы.

Вместе со своим неполным отделением воин Коракса последовал за сыновьями Вулкана.

Капитан снова издал тот странный звук, но теперь Гальба понял, что это и рычание, и смех.

— Вы пытаетесь опозорить нас! — крикнул Аттик вслед уходящим легионерам. — Думаете, что честь не позволит Железным Рукам остаться в стороне, пока вы даете волю своей сентиментальности?

— И они правы, не так ли? — предположил Антон.

— Да, — ответил капитан, снова взяв прежний тон: холодный, монотонный, лишенный эмоций и непроницаемый. — Правы.

Девятая глава Спасение в железе / Ске Врис / Бури

Прошлые битвы на Пифосе были скорее стычками, чем настоящими сражениями — слишком велика была несоразмерность сил. Ящеры численно превосходили разведгруппу. Обезлесивание стало механической процедурой — после испепеляющего обстрела с воздуха выжившие существа не представляли угрозы для танков.

Но в этот раз битва была настоящей — истинным противостоянием, в чём, как подумал Гальба, было нечто почти приятное.

Первый этап стал молниеносным наступлением по дороге с возвышенности. Его возглавил почтенный Атракс, дредноут-пренебрегатель 111-й роты, и два «Поборника», «Машина ярости» и «Медузанская сила», следом за которыми бегом наступала пехота. Сопротивление было слабым. Сдвоенные тяжёлые болтеры дредноута разносили на части рептилий, преграждавших путь. Других, слишком медленных, чтобы бежать, давили и размазывали по земле танки. Железные Руки добрались до ближайшей части толпы меньше чем за час после того, как Кхи'дем убедил их вступить в бой.

Там механизированное наступление разделилось на два клина. Пока Атракс продолжал наступать по центру, «Поборники» разошлись по обе стороны от него. Машинам преградили путь джунгли — дом теней и клыков, защищающих их тайны. Но танкам на это было плевать. Каждый выстрел из орудий-«разрушителей» разносил в щепки стволы, повергая великанов и давя всё, что таилось под ними. Эти орудия были разработаны для поражения крепостных стен, и они изничтожали джунгли. Каждый выстрел был не просто разрушительным, но и метким, ведь падающее под неудачным углом огромное дерево бы раздавило колонистов. Над головой проносилось оказывающее поддержку с воздуха «Железное пламя», осыпающие глубокие чащобы джунглей зажигательными снарядами и поражающее крупные скопления ящеров боевыми орудиями и сдвоенными тяжёлыми болтерами на спонсонах.

Гальба находился вблизи от передового края левой колонны. Его поле зрения загораживал массивный силуэт «Машины ярости». Его уши наполнял рёв двигателей и медленный и ритмичный грохот орудий. Сквозь громыхание выстрелов, казавшихся ударами исполинского барабана, от чьего эха дрожало мерцающее небо, доносился треск падающих и раскалывающихся деревьев и животные вопли. Решившую противостоять им планету ждал наглядный урок о безрассудности таких действий.

Сквозь рёв артиллерии и зверей Гальба едва слышал колонистов, но их песня всё ещё была здесь и взмывала, ликуя, несмотря на ярость голодных рептилий. И теперь, когда грозные Легионес Астартес повергали чудовищ Пифоса, в её торжествующем гимне была истина.

Танки вклинились между хищниками и колонистами, давя тяжёлыми гусеницами всё новых и новых зверей. Они стреляли по бесчинствующим ящерам в упор, забрызгивая растения кровавым туманом. А следом за «Поборниками» наступающие Железные Руки осыпали джунгли болтерным огнём, тесня зверей, гибнущих после каждого захода «Громового ястреба».

Внезапность первой атаки застала ящеров врасплох. Между смертными и охотники образовалась брешь, и в неё ринулись легионеры. Пока наступление уводило их от аномалии, Железные Руки строились по сторонам тропы керамитовой цепью, в которой каждый из космодесантников становился звеном, охраняющим несколько метров по обе стороны от себя. Они стали путём к укрытию.

Стоявший в люке «Машины ярости» Аттик обратился к колонистам. Его вокс-передача разносилась через все громкоговорители, а речь казалась обращением настоящей машины, словно «Железное пламя» и «Поборники» внезапно обрели голос.

— Граждане Империума! Ваша отвага делает вам честь! Но настал час вашего спасения. Следуйте по созданному нами для вас маршруту. Этот путь ведёт к безопасности. Бегите или умрёте на месте.