Ересь Хоруса: Омнибус. Том IV

В состав этой группы протолегионов, кроме XVIII легиона, который позже станет известен как Саламандры, входили также VI и XX. Остальные лишь в самых общих чертах знали о существовании этого «трилистника» протолегионов. Согласно эдикту Императора и его агентов, говорить о них открыто запрещалось. Таинственность, окружавшая троицу, отдалила ее от других легионов, по крайней мере подсознательно, в разумах собратьев из легионес астартес, особенно из-за их первых рекрутских баз (вокруг которых витали темные слухи), что в дальнейшем послужило поводом для некоторого недоверия. По самым разным причинам недоверие будет лишь усиливаться в отношении тех, кто позже станет легионами Космических Волков и Альфа-Легионом, но исчезнет к Саламандрам после того, как к ним присоединится примарх Вулкан. Впрочем, в ранние дни все обстояло иначе, и к этому времени многие успели забыть, что в начале Великого крестового похода репутация XVIII легиона была куда более кровавой и воинственной, чем стала впоследствии.

Во многом их судьбу предопределило первое крупное сражение, в котором они официально приняли участие — атака Буревых галерей в последние дни Объединительных войн на Древней Терре (смотри: Пример сражения). Легион в одиночку одержал, казалось бы, невозможную победу и выжил, понеся при этом тяжелейшие потери. Активная боевая сила недавно введенного в строй легиона сократилась с 20000 воинов до немногим более 1000, но тем самым он заслужил особые почести и упоминание в наградных свитках Империума. Легион стремительно восстановил былую численность, а благодаря своей победоносной репутации он получал самое новое оружие и боеприпасы, нередко в обход других. Но даже несмотря на это, из-за вынужденной паузы ему не удалось принять участие в отбытии с Терры экспедиционных флотов.

В результате XVIII стали отправлять частями, по мере подготовки новых орденов, туда, где требовалось вмешательство Космического Десанта. Это означало, что в течение первых нескольких десятилетий Великого крестового похода легионеры XVIII были приписаны к различным боевым группам, вроде экспедиций вольных торговцев, в качестве подкреплений и специализированных подразделений и редко сражались как единое целое. В частности, их использовали, когда в мощи легионес астартес нуждались тактические группировки, отправленные разбираться с внезапно возникшими угрозами в тылу продвигающегося крестового похода, вроде смертоносных космических скитальцев, которые без предупреждения появлялись из эмпиреев, рейдов корсаров-ксеносов либо опасностей, появившихся уже после колонизации звездных систем. В большинстве таких случаев воины легиона были единственным контингентом Космического Десанта, который принимал участие в конфликте, что вынуждало их тесно взаимодействовать с другими войсками (нередко в роли командования и авангардных сил) и неизбежно втягивало в наиболее кровопролитные бои на самых опасных театрах боевых действий.

Поэтому XVIII нечасто сражался на поле боя, которое выбирал бы сам. Хотя легион приводил к согласию миры довольно редко, он обладал длинным списком боевых почестей, а также славился множеством поверженных врагов и одержанных побед. Таким образом, XVIII обрел противоречивую репутацию не только избавителя, но также провозвестника кровавых событий, отчаянного положения и сражений «последнего шанса». Приписанные к XVIII легиону подразделения Имперской Армии понимали, что близящаяся битва будет смертоносной, будь то прорыв осады, отражение контратаки или действия в обороне против наступления чужаков ради защиты мирного населения. Не существовало таких препятствий, которые бы ни преодолел XVIII легион, такой капли крови, которую он бы ни пролил, такой жертвы, на которую бы он ни пошел, чтобы послужить Великому крестовому походу и защитить человечество. Ассиметричный стиль сражений, ставший настоящим пристрастием легиона, стал поводом для различного рода сплетен и слухов среди их современников, и из-за этого доблесть XVIII начала казаться уже не героической, но самоубийственной.

Независимо от истинности этого утверждения, было очевидным, что единственной достойной победой для XVIII был триумф, одержанный, невзирая на все обстоятельства. Даже в самых худших случаях, вроде легендарного Мантикорского катаклизма, XVIII и не помышлял об отступлении, пусть тактическое благоразумие твердило иное. Легион кровью расплачивался за негибкие стандарты доблести и долга. В определенных кругах Имперского двора и Верховного командования их репутацией восхищались. Но некоторые, вроде лорда-командующего Актии из XIII легиона, которого опечалили события на Мантикоре, открыто заявляли, что XVIII несет семя собственной погибели. По их словам, легион был столь же ненадежен, как и идеалистический V, контролировать действия которого в Великом крестовом походе становилось все труднее, или III, чьи недостатки генетического семени еще не исправил найденный примарх.