Ересь Хоруса: Омнибус. Том IV (ЛП)

Именно из этих бледных детей Император сотворил первых воинов Восьмого легиона. Угрюмые и мрачные, с кожей бледной, что пепел или костяная пыль, они сильно отличались от братьев-легионеров как внешне, так и по манере поведения. Геносемя Восьмого легиона хорошо усвоилось телами первых новобранцев, как будто создавалось с расчетом именно на них. Оно не только подчеркнуло их бледность, но и дало детям подземелий способность видеть в темноте, которая в разы превосходила аналогичную у их братьев из других легионов. Этот дар также был их проклятьем, вынуждая их смотреть на свет звезд и солнц через светофильтры; хотя теперь они передвигались при свете верхнего мира, внутри воины Восьмого легиона все еще брели в ночи.

Впервые Император использовал Восьмой легион для того, чтобы искоренить тех, кто полагал, что грехи прошлого могут жить в Империуме. Некоторые из присягнувших Императору сделали это лишь потому, что считали, что у них не было другого выбора. Другие, видевшие расцвет и падение империй военачальников, полагали, что они просто становились частью временной структуры. Преступления против нового порядка принимали множество обличий: от Сарагонского Анклава, тайно продолжавшего творить генетические зверства, до выращивания псайкеров при дворе Антия и Марша десяти миллионов — было ясно, что даже перед мощью Императора некоторые отступали обратно к путям Древней Ночи. Когда подобные преступления требовали не просто подавления, а возмездия, Император отправлял Восьмой легион.

Казалось, такие операции хорошо подходили Восьмому легиону. То ли вследствие их генетического наследия, то ли сочетания их происхождения и идеологической подготовки, воины Восьмого легиона, казалось, имели склонность к моральному абсолютизму и стремление вершить правосудие. В мире морали Восьмого легиона не было полутонов, не было степеней греховности и невинности. Истина и ложь были как день с ночью: безусловными и неделимыми. Тьма была миром греха, лжи и чудовищ, и те, кто брели под ее покровом, понимали лишь язык крови, несший весть о быстром и безжалостном возмездии за их действия. Правосудие несло свет во тьму, и правосудие это не было ни осторожным, ни терпимым, но беспристрастным и холодным, как острие ножа. Воины Восьмого легиона были созданы, чтобы жить во тьме и сражаться за светлое будущее. По сути своей они были воинами, которые сражались за будущее, в котором не будет места тварям, подобным им самим. По крайней мере, сейчас так говорят те, кто знал Восьмой. Быть может, воспоминания слишком милосердны, быть может, нам хочется верить, что даже у подобных чудовищ было благородство, когда на деле был лишь ужас. Возможно, мы просто пытаемся оправдать жестокость великой целью, иначе как можно позволить таким созданиям жить?

Кровь и просвещение: Пакс Империалис

Великий Крестовый поход принес человечеству мир, окончив войны между расами и народами, связав их воедино. Он разорвал оковы суеверий и освободил миллионы от прихотей тиранов. Там, где прежде был раздор и пелена невежества, теперь воцарились истина и мир. Там были высокие идеалы, но идеалы дались высокой ценой. Человечество следовало привести к просвещению, но многие пытались увести его обратно в тени, к прежним путям невежества и раздора. Император объединил Терру не только словами и союзами, но и силой оружия. Просвещение и мир нужно было завоевывать кровью. То была основная истина Пакс Империалис, и когда Великий Крестовый поход отправился к звездам, эта истина отправилась с ним.

Но кровавую цену приходилось платить не только в открытой войне. Врагов Империума было множество, и даже до того, как Хорус отвернулся от Императора, были те, кто вынашивал предательство в своих сердцах, кто произносил слова верности и в то же время сеял раздор. Пока идеалы Великого Крестового похода видели воинов, марширующих в открытой войне, на самом деле для поддержания мира применялись другие методы и велись куда менее благородные битвы. Храмы Ассасинов, сети информаторов и тайных агентов Сигиллита, протоколы уничтожения и древние, но в большинстве своем запрещенные орудия, используемые немногими избранными из легионов — все это были инструменты и воины, которыми Империум насаждал свои идеалы и на время принес в галактику мир.

Нострамо: мир Вечной Ночи

Было бы слишком просто сказать, что Кёрз изменил все, и что падение Повелителей Ночи началось в тот момент, когда Император воссоединил своего восьмого сына с его легионом. Справедливей будет сказать, что на путь предательства и Кёрза, и Повелителей Ночи толкнула Нострамо. Кёрз был отцом Восьмого легиона, но у него самого было два воспитателя, две руки, сформировавшие его природу, а через него и судьбу его легиона: Император, сотворивший сущность жизни Кёрза, и планета Нострамо, взрастившая и воспитавшая его. Нам никогда не узнать, к чему Император готовил своих сыновей, но чего стоило ожидать от жизни на Нострамо, нам известно.