Ересь Робаута: Битва за Макрейдж (ЛП)

В своём убежище для проведения ритуалов, глубоко в Крепости Геры, Варро Тигурий сидел с закрытыми глазами. Лорд-колдун и заместитель командующего Марнея Калгара почувствовал, как древние обереги, защищающие мир, содрогаются, когда ренегаты двигались по Пути к Славе, не обращая внимания на священные традиции Тринадцатого Легиона. В сочетании с освобождением Проклятых и уничтожением Мортендара, Тигурий боялся, что вся система может рухнуть, погрузившись в первозданный, ничем не обузданный Хаос. Более того, он задавался вопросом, могло ли это быть истинным планом Пожертвованного Сына или нет.

О правителе Калта ходило много слухов: никто не знал наверняка, кем именно Марий Гейдж стал после того, как выпустил Губительный Шторм. Он пережил все усилия Легиона по его уничтожению — более того, он процветал, если судить по армаде звездолётов, которую он собрал. Никто не мог сказать, почему Пожертвованный Сын смог добиться такого могущества и как удерживал под контролем такое разнообразное войско. Тигурий боялся, что весь Тёмный Крестовый Поход со всеми его разрушениями и хаосом был лишь уловкой, отвлекающей от истинных целей Мария. Он поделился своими заботами с правителем Макрейджа, и Калгар приказал ему найти правду, прежде чем враг достигнет Крепости, и его колдовство потребуется в битве.

Именно поэтому он был здесь, в середине защитного круга, который был освящен именами ста демонов и кровью Астартес из каждого Легиона (и, о Боги, как же было трудно получить второй и одиннадцатый образцы). Никто из Варпа не мог пройти через границу этого круга без разрешения Тигурия, даже сами Дорн или Сангвиний были бы им задержаны на какое-то время. С его телом, защищенным от постороннего вмешательства, дух Тигурия ушёл в глубину Моря Душ, где он искал угрозы и закономерности в происходящих событиях.

Обычно красота этого вида заставляла его задуматься. Баланс Четырех Сил, поток поклонения и жертвоприношений, воплощённая воля Духовного Сюзерена — Макрейдж был идеальным примером того, чем может быть Человечество под властью Ультрамаринов. Но сегодня эта красота была омрачена, и хрупкое равновесие распалось. Пока ничего не было сделано, чтобы исправить обереги, хотя, для сравнения, все было намного хуже после вторжения тиранидов. Но с освобождением Бе’лакора (Тигурий честно думал, что Калгар убьет его на месте за то, что он не почувствовал присутствия Князя Демонов раньше) и всех других сущностей, которые захватчики вслепую тревожили, ситуация могла значительно ухудшиться.

Варро мог видеть разрушения, причиненные Черным Крестовым Походом, чувствовал молитвы и преданность культистского воинства, которое бросилось на пути армии Гейджа. Но что-то еще привлекло его внимание — что-то на севере. Пролетая над нетронутыми северными районами Макрейдж Цивитас, его дух прибыл на Мост Холодных Мучений и наблюдал, как тираниды снова сражаются и убивают сыновей Жиллимана. По крайней мере, на этот раз умирали только Эвокатии… Но было что-то не так. Тигурий видел, как один из Эвокатиев умер, разорванный на части великим зверем, возглавляющим орду ксеносов, но он не видел, чтобы его душа покинула разорванную плоть. Более того, он не мог обнаружить сборище бестелесных Нерождённых, которых он ожидал увидеть на таком поле битвы, поглощающих эмоции и души мертвых и умирающих.

Что-то здесь было не так, что-то, что не имело никакого отношения к ущербу, причиненному войной великому заклинанию, благодаря которому Макрейдж сохранялся в целости и сохранности. Тигурий призвал свои пси-силы, прокладывая пути времени назад и вперед, глядя на сражение за Мост со всех сторон. Ему нужно было взглянуть на более широкую картину, увидеть вещи с глобальной стороны. Варро следовал за нитями тысяч душ Эвокатиев, когда они переходили от жизни к смерти. Затем он увидел разрушение Моста, почувствовал уничтожение душ, которые составляли великое сооружение, — и в этот момент ему открылась правда о том, что действительно происходило на Макрейдже.

Шок забросил его дух назад в его тело, за обереги, все еще пылающие колдовской мощью, все еще непроницаемые для вторжения. Но он больше не был одинок в своём убежище. С другой стороны круга, прямо напротив него, стоял гость, с которым он сталкивался только один раз, но ни один псайкер, который когда-либо встречал Тетрарха, не мог забыть их ауру.

— Я знаю, почему ты здесь, — сказал Тигурий, стоя на коленях. — Я верен и не боюсь своей судьбы. Я служу Легиону и примарху своей жизнью и готов ею ради них пожертвовать. Делай то, ради чего пришел.

И с его приглашением Тетрарх прошел прямо через неприкосновенное поле, обереги больше не могли его остановить. Он поднял свою когтистую руку к голове Тигурия…