Ереси

«Получается, что имеются несколько новых, более острых мышлений, они в среде старого народа, старой расы родятся, объединяются, создают свою новую культуру и отпочковываются от народа-родителя, стремясь создать свое государство, обособиться территориально и культурно. <…> Сначала появляется идея расы, потом она реализуется, сначала — идея народа, потом — реализуется. <…> Новые народы никто не разрешает директивой, не создает по спискам. Появляются люди с новым мышлением, они уникальны и индивидуальны, но они хотели бы создать свою культуру, свою среду, в которой им было бы хорошо и в которой действовали бы близкие им порядки. Неважно даже, если территориально они не получают новых территорий, а сосуществуют с предками с более низким сознанием. Сейчас, например, в нашем обществе есть люди с высочайшими идеалами. Творчески мыслящие… и рядом, тут же в огороде, какая-нибудь баба Катя с развитием крепостной крестьянки. Они живут в разных вселенных и, безусловно, хотели бы разъединиться территориально, стать двумя разными народами. Народ бабы Кати стал бы сажать капусту и договариваться на сходе вырыть колодец… <…> А вместо этого приходится ездить с крестьянами в одном автобусе <…> И первым плохо, так как крестьяне культурно невменяемы, и вторым плохо, им охота на лужок, водить хороводы, с семечками, с гармошкой.

Нет, серьезно, Эдуард Вениаминович, никогда не думали, что наш народ современный российский включает в себя как бы несколько совершенно различных народов, просто не разделенных территориально?»

Цитата из Пшеничникова отлично объясняет мою точку зрения. Если даже моя мать и жена — далекие от меня люди, то есть в российском населении еще более чужие мне группы. С которыми мне просто нечего делать в едином государстве. Мне необходимы иные блага, чем деревенским пенсионерам, иные параметры общества, в котором я хочу жить. Мне, Э.Л., нужна свобода слова, свобода влияния на политику моей страны, мне нужны попросту другие законы. Разрешающие мне многое и не ограничивающие меня. Это деревенским пенсионерам нужны увеличения пенсии. Мне не нужны, я не нуждаюсь в протекции государства, но нуждаюсь в свободах. Мне и старухе пенсионерке («бабе Кате» Пшеничникова) нужны, получается, разные государства?

Ну да. Мы, иные, требуем права на существование на территории своего государства своей свободной территории. На право быть оставленными в покое. Народ и нация сегодня уже не несомненные категории. Чтобы продолжать навязывать «народ» и «нацию», следует подавить слишком многих. Проект «государство — нация», осуществленный в XIX и XX веках путем раздробления империй на государства-нации (последние дробления случились в самом конце XX века, упомяну раздробление, не без помощи извне, Югославии или разделение более естественное Чехословакии на Чехию и Словакию), уже устарел, его корни уходят в средневековье. В государстве-народе и в государстве-нации обнажились огромные противоречия. Эти противоречия требуют создания государств-групп, государственных образований, где граждане будут собраны вместе, исходя из других критериев. Например, государства по возрастам, государства по степени интеллектуального развития и т. д. Кстати, степень живости интеллекта и сегодня является водоразделом, по одну сторону которого копошатся «бабы Кати» в своих огородах, а по другую — довольно многочисленная группа так называемой «интеллигенции» — людей знания.