Еретическое путешествие к точке невозврата. Книга 2

– Да, вот ещё что, господа мои, – серьёзно сказал Вольфгер, – хорошо, что вспомнил. Имейте в виду, что Виттенберг – неофициальная столица лютеранства, а это течение христианства, в общем, враждебно католичеству. Мы про учение Лютера знаем совсем мало, а о том, какие порядки тут установлены, тем более. Евангелисты позакрывали монастыри, вынесли из храмов иконы, всё убранство и богослужебную утварь, и я понятия не имею, как они вообще относятся к монахам. Во всяком случае, святых здесь не чествуют, а из церковных праздников признают всего несколько. Поэтому, ты, отец мой, на время пребывания в Виттенберге станешь обычным бюргером. Рясу спрячь в мешок и надень то, что мы тебе купили в Дрездене. И не веди ты себя, ради Христа, как монах! Ну представь, что ты булочник или школьный учитель, что ли. И вообще, прошу всех быть внимательными и осторожными, гном, тебя особенно. Кстати, тебе вообще лучше бы не выходить из своей комнаты на постоялом дворе.

– А что я, что я?! – полез в спор Рупрехт.

– Прошу, побереги себя, – терпеливо сказал Вольфгер. – Главное, не мозоль глаза местным и не нарывайся.

– Но… – начал гном и осёкся, потому что в дверь постучали.

– Что надо? – крикнул Вольфгер.

– Дык это… подходим к Виттенбергу, господин хороший, – сказал барочник, заглядывая в каюту. – Уже пристань видно.

Вольфгер накинул плащ и вышел на палубу.

День угасал. В его тусклом свете вдоль правого берега Эльбы виднелись сараи, присыпанные снежком поленницы, кучи угля и лачуги, отдалённо напоминающие жилые дома. Вдоль уреза воды за баркой бежала стая тощих, разномастных собак, оглашая воздух визгливым лаем. Пахло дымом, отбросами, гнилой рыбой и водорослями.

К барону подошёл отец Иона.

– Унылый городишко этот Виттенберг, – сказал он, – и грязный, по-видимому. Интересно, что ждёт нас здесь? Как-то нас встретит доктор Мартинус?

– Послушай, святой отец, – сказал Вольфгер, оглянувшись и убедившись, что они одни. – Помнишь икону, что мы нашли в заброшенном доме, я ещё отдал её тебе?

– Конечно, помню, – кивнул монах.

– Ты давно смотрел на неё?

– С тех пор, как в мешок убрал, не смотрел, а что?

– Ты разве не слышал, что я только что говорил? В виттенбергских кирхах, скорее всего, мы не найдём ни одной иконы. А я бы хотел знать, ну… Ничего на ликах не изменилось?

– А, вот ты о чём… Я просто тебя не сразу понял. Сейчас пойду переодеваться и взгляну.

– Только не при всех! – предостерёг его Вольфгер.

– Само собой, – кивнул отец Иона и скрылся в каюте.

На палубу вышли Ута и Алаэтэль. Эльфийка, как всегда, была невозмутима, а Ута, оглядывая берега, поморщилась:

– Не город, а сплошная помойка! И что мы будем здесь делать? Ради этих куч мусора мы тащились через всю Саксонию?

– Ну, для начала найдём постоялый двор, самый лучший, – успокаивающим тоном ответил Вольфгер, привлекая девушку к себе и запахивая полами своего плаща. – Устроимся, сходим в мыльню, отоспимся. Потом я поищу контору Фуггеров, возможно, там для меня найдутся новости или письма, а уж потом во всеоружии нанесём визит доктору Лютеру. В зависимости от того, что он нам скажет, и будем решать, что делать дальше.

Барка медленно и неуклюже подвалила к пристани, которая представляла собой несколько вбитых в дно свай с дощатым, местами проломленным настилом. Один из сыновей лодочника соскочил на берег, другой кинул ему канат, и они начали подтягивать барку к берегу, громко ругаясь и обвиняя друг друга в тупости и криворукости. Наконец барка была прочно пришвартована, а с борта на берег перебросили сходни.

– Прикажете выводить лошадей, господин барон? – спросил Карл.

– Пока выводи только свою. Съезди в город, найди постоялый двор, какой понравится, закажи номера на всех и раздобудь карету или закрытые носилки для дам. Возьми деньги, – Вольфгер перебросил оборотню кожаный мешочек.

– Ну вот, и приехали, господин хороший, – подошёл к Вольфгеру барочник. – Почитай, в самое распоследнее время успели, река уже встаёт, таперича обратно по воде мне не уйти, вмёрзнем в лёд. Что я буду всю зиму в Виттенберге делать, да ещё с этой баркой? Эх, горе-то какое, в убытке я остался, да ещё в каком!

– Я-то тут причём? – равнодушно ответил Вольфгер, понимая, что барочник хочет поторговаться и выжать из него несколько лишних монет. – Откуда я знаю, что тебе с баркой делать? Ну продай на дрова.

– Кто же её купит? – опять заныл барочник. – Дерево сырое, гореть будет плохо, да ещё её надо на берег вытащить, разобрать…

– Отвяжись от меня со своими дровами! – рявкнул барон, – А не то…

Барочник понял, что все его уловки напрасны, вздохнул, сплюнул под ноги и ушёл, бормоча про себя о жадных господах, которые готовы удавиться за лишнюю монету. Вольфгер собрался было отвесить ему пинка, но передумал.

***

Карл отсутствовал что-то уж слишком долго, и Вольфгер начал волноваться. Наконец к пристани, гремя колёсами, подъехал донельзя облезлый возок, запряжённый парой лошадей. За ним верхом ехал Карл.