Еретичка, ставшая святой. Две жизни Жанны д’Арк

Данная трактовка личности Девы стала в середине XIX в. основной для французских историков-католиков. Однако, отмечали они, на протяжении всей своей жизни девушка постепенно превращалась в святую, и теперь следовало лишь официально и безотлагательно подтвердить ее статус, т. е. канонизировать ее[2446]. Данное превращение — во время которого, по образному выражению Л. де Карне, святая в Жанне «боролась с женщиной»[2447], — началось еще в детстве, о чем говорила исключительная набожность девочки. Важным свидетельством особого пути Девы явилось и прощение, якобы полученное ею еще до отъезда в Шинон, во время свидания с отцом, матерью и братьями в Вокулере[2448].

Kaк и их предшественники, католические авторы середины XIX в. особое внимание уделяли discretio spirituumy имевшему место в Шиноне и Пуатье, трактуя отдельные допросы Жанны как этапы одной единой процедуры. Они также полагали, что первым из них стали допросы советников Жанны сразу же после ее прибытия ко двору, затем последовало свидание с Карлом и два обязательных «знака» избранности Девы (узнавание дофина и королевский «секрет»), после чего на повестку дня вставал вопрос, от Бога или от дьявола получает девушка свои откровения, и, наконец, завершала discretio проверка девственности самопровозглашенного пророка[2449]. Результатом же проведенной проверки, по мнению Бартелеми де Борегара, явилось признание «святости» жизни Жанны д’Арк[2450].

Не менее подробно историки-католики середины XIX в. останавливались и на личных качествах Жанны д’Арк[2451], подтверждавших в их глазах ее предполагаемую святость, и на ее борьбе за набожность окружавших ее солдат, которых она хотела превратить «в таких же святых, как она сама»[2452]. Однако наиболее существенным доказательством в пользу святости Жанны в работах католических авторов середины XIX в., вне всякого сомнения, являлось ее уподобление фигуре Иисуса Христа.

Данное сравнение, как я уже отмечала выше, появилось в откликах на историю Орлеанской Девы еще в XV в.[2453] Во второй половине XVI–XVII в. в связи с «теологическим поворотом» в историописании уподобление Девы Спасителю стало рассматриваться в новом ракурсе — сквозь призму роли пророка в истории человечества[2454]. Однако в середине XIX в. произошли существенные сдвиги в самой религиозности французов — после Революции 1789 г. она стала «христоцентричной». Католическая церковь делала особый упор на страданиях Христа (его бедности при жизни, несправедливом суде и мучениях в смерти) и призывала паству следовать данному примеру, с достоинством встречая любые испытания на своем пути[2455]. Именно по этой причине последний отрезок жизни Жанны — от ее участия в коронации Карла VII в июле 1429 г. до смерти на костре 30 мая 1431 г. — авторы-католики именовали «мученичеством» (martyre) или «страстями» (passion)[2456]. «Либо она является предтечей Месмера и Калиостро, либо повторяет путь Христа», — писал Л. де Карне, совершенно явственно склоняясь ко второй гипотезе[2457].

Даже само пребывание в тюрьме и судебный процесс, которые претерпела Жанна, рассматривались в произведениях католических авторов как мученичество[2458]. Смерть Девы на костре — жертва, принесенная во славу дел Божьих, — также уподоблялась Страстям Христовым. «Она страдала и погибла не только за французов», — писал Г. Гёррес, — но и за все человечество»[2459]. Даже вновь возродившаяся в середине XIX в. легенда о несгоревшем в пламени костра сердце Жанны отныне также связывалась с мучениями Спасителя[2460], тело которого было выставлено на всеобщее обозрение, как и «внутренние органы» спасительницы Франции[2461]. Точно так же вновь актуализировалась и легенда о страшной смерти, которой умерли вскоре после гибели Жанны ее судьи[2462], предавшие ее как Иуда[2463] и Понтий Пилат[2464].

Впрочем, по мнению Э.Ж. Бартелеми де Борегара, не одна лишь мученическая смерть Жанны д’Арк делала ее в глазах современников истинной святой: вся ее жизнь была тому прямым подтверждением. Не случайно, как он полагал, восхищение народа «его героиней, его Девой, его святой и пророком» приняло во всем королевстве характер настоящего культа[2465]. И хотя в отношении целой страны данное утверждение выглядело в достаточной степени натянутым, во Франции существовало по крайней мере одно место, где о Жанне д’Арк никогда не забывали.

§ 4. Вечная героиня Орлеана