Еретичка, ставшая святой. Две жизни Жанны д’Арк

Современные исследователи, впрочем, не согласились с данной хронологией событий, поскольку, по их мнению, в это время ни в данном регионе, ни где бы то ни было еще не существовало понятия «секты» ведьм и связанной с ним концепции шабаша. Интерес к обвинению в колдовстве светские власти Берна стали проявлять лишь в самом начале XV в.[437] Тем не менее, следует отметить, что уже с 80-х гг. XIV в. преследование ведьм и колдунов шло полным ходом в соседнем с Лозанной диоцезе Сиона, и местным судебным властям было прекрасно знакомо понятие «заговора», который, с их точки зрения, связывал многих обвиняемых и который следовало раскрыть[438]. Сообщники (consortes) упоминаются в материалах этих дел, начиная с 1380 г., что, на мой взгляд, свидетельствует о совершенно определенных изменениях в концепции колдовства: если в первой половине XIV в. речь шла об индивидуальных занятиях магическими практиками, то ближе к его концу в поле зрения судей все чаще попадали группы обвиняемых. И хотя количество судебных дел конца XIV — начала XV вв., сохранившихся в архивах, сравнительно невелико, они позволяют выявить черты уже «ученой» концепции колдовства: наличие «секты», договор с дьяволом (злым духом), принесение ему оммажа, отказ от христианских догм, ликантропия, нанесение вреда окружающим при подстрекательстве и при помощи демонов[439]. Эти данные подтверждаются, с моей точки зрения, и одним из самых ранних сочинений, посвященных проблемам демонологии, — «Запиской» Ганса Фрюнда, составленной на немецком языке в самом начале 30-х гг. XV в.[440]

Выходец из Люцерны, Фрюнд кратко описал ставшие ему известными из первых рук[441] подробности ведовских процессов, имевших место в Вале (Сионский диоцез) примерно в 1420–1428 гг.[442] Он отмечал их массовый характер, вызванный существованием большого количества ведьм и колдунов в данном регионе[443]. Все эти люди находились под влиянием «злого духа» (boesen geist), который, воспользовавшись их тайным желанием стать богатыми и могущественными, обучил их «многочисленным техникам», необходимым, чтобы отомстить противникам и заставить страдать тех, кто причиняет им неудобства. Однако прежде чем передать им свое «учение», «злой дух» обязал их перейти к пулу на службу и поклоняться ему, отказавшись от веры в Бога и церковные догматы. Для этого ведьмы и колдуны заключали с ним договор, обещая выплачивать ежегодные поборы, будь то черный баран или ягненок, меру овса или части собственного тела. Встречи со «злым духом», согласно признаниям обвиняемых, являвшимся им в виде черного животного (медведя или барана), происходили по ночам, в тайных местах, куда они переносились с его помощью верхом на стульях. Там они обучались различным магическим практикам (насылать болезни; превращаться в волков; становиться невидимыми; снимать порчу, наведенную другими колдунами; портить урожай, особенно зерно и вино; понижать удойность коров). Там же они предавались отдыху: приятно проводили время, перемещаясь из деревни в деревню, из замка в замок, где посещали погреба с самым лучшим вином. Кроме того они промышляли каннибализмом: убивали собственных детей, жарили и ели их мясо[444]. Их «сообщество» включало около 700 человек и было, по мнению Ганса Фрюнда, настолько велико, что уже через год они могли бы избрать короля из своей среды[445]. «Злой дух» внушал им, что им следует становиться все сильнее, чтобы не бояться никакой власти, никакого трибунала и, напротив, создать свой собственный суд и угрожать всему христианском у миру[446].

Важно отметить, что все описанные явления воспринимались люцернским хронистом как существующие на самом деле. Постоянно ссылаясь на показания обвиняемых, Фрюнд подчеркивал, что только благодаря им о «сообществе» ведьм и колдунов стало доподлинно известно окружающим, поскольку «они предоставили суду доказательства, которые подтверждают реальность их злодеяний»[447]. Описание, предложенное в «Записке», безусловно, свидетельствовало о начавшемся процессе складывания «ученой» концепции колдовства. Наряду с традиционными магическими практиками, ставшими объектом особого интереса церковных и светских судей уже в начале XIV в., здесь упоминались такие важные элементы, как существование организованной «секты» ведьм и колдунов, заключение договора со «злым духом» (который, правда, еще не назывался «дьяволом»), ночные путешествия и участие в шабаше (носившего пока название «школы»/schuоle), детоубийство, каннибализм и ликантропия. Особое внимание уделялось и угрозе, которую представляет такое «сообщество» всему прочему миру.