Еретичка, ставшая святой. Две жизни Жанны д’Арк

Первая волна массовых ведовских процессов, прошедшая в Сионском диоцезе, очевидно, произвела сильное впечатление на современников. Неслучайно, как отмечает Шанталь Амман-Дублие, в 1428 г. трое жителей Вале были арестованы по сходному обвинению властями Фрайбурга, которые уже в следующем, 1429 г. пригласили к себе из Сиона инквизитора Ульриха фон Торренте для проведения собственного процесса — против вальденсов[448]. Именно этот регион (а также Пьемонт и Дофине) стал последним прибежищем приверженцев этого еретического учения[449]. Незнание местными жителями обычаев и верований чужаков могло спровоцировать определенную деформацию обвинений, традиционно выдвигаемых против них: воспринимаемые ранее как еретики, вальденсы, осевшие в альпийском регионе, постепенно превращались здесь в «секту» ведьм и колдунов[450]. Еще одной причиной подобной трансформации, возможно, являлись чрезвычайно тесные связи, существовавшие в конце XIV — начале XV в. между Фрайбургом и Авиньоном и предполагавшие знакомство местных церковных и светских властей с новым пониманием колдовства[451].

Как отмечает Катрин Утц Тремп, использование в материалах процессов (которые шли во Фрайбурге в 1399, 1429 и 1430 гг.) преимущественно термина «вальденс» (vaudois, Waldenser) уже само по себе указывает на то, что судьи затруднялись определить, с кем именно они столкнулись[452]. С одной стороны, они вроде бы считали этих людей еретиками[453] и выдвигали против них соответствующие обвинения: наличие собственных «апостолов», отказ от веры в церковные таинства, в святых и Деву Марию, в существование чистилища, несоблюдение праздников, и т. д.[454] С другой стороны, судьи, безусловно, видели в их действиях следы иных преступных умыслов: неслучайно в некоторых случаях они называли вальденсов «псевдоеретиками» (pseudohereticorum Waldensium)[455]. Например, в 1429 г. некую женщину по прозвищу Лётцшера было решено после ареста отвести в общественные бани и там обрить наголо (как полагает издательница, чтобы найти метку дьявола)[456]. В 1430 г. другая жительница Фрайбурга, Ита Стуки, уже прямо обвинялась в вызове демонов и занятиях колдовством (maleficiis et aliis demonum invocacionibus). По слухам, разнообразные магические практики она использовала, дабы отомстить соседям и прочим жителям города, наводя на них и на их имущество порчу[457]. На том же процессе упоминалась некая местная «прорицательница» (divinatrix), умеющая исцелять болезни. Вызванные в суд Жакин и Хайнин Колли показали, что обращались к ней за советом, желая облегчить муки умиравшего от неизвестной причины отца, однако она ничем не смогла им помочь. По ее словам, на момент их визита отец уже умер, поскольку кто-то навел на него порчу: «съел» его сердце, и оно стало размером «не больше пальца»[458].

Помимо этих, вполне традиционных магических практик на процессах из Фрайбурга упоминались детали, которые, как мне представляется, с уверенностью можно отнести уже к демонологической концепции колдовства. Так, всячески подчеркивались таинственность, окружавшая секту вальденсов; секретность их сборищ[459], названных в материалах дел «синагогами» (synagoga)[460] или, как в «Записке» Ганса Фрюнда, «школами» (scold)[461]; позднее время Подобных встреч[462] и не совсем обычные места, выбранные для них: например, поле или погреб в доме[463]. Дьявол объявлялся их проповедником, а члены секты — его собственными проповедниками. Такие обвинения были, в частности, выдвинуты против некоей Агнес Отцшины, которая якобы об этом всем рассказывала[464]. Причем свидетели настаивали, что эти проповедники имеют обыкновение целовать кота в зад[465]. Признав на очной ставке правдивость данных обвинений, Отцшина, тем не менее, настаивала на том, что не принадлежит «к упомянутой секте вальденсов или к какой-либо другой»[466].