Еретики Дюны

Вот и все. Вся видимость высокого доверия и «надобности понимать» отменена единым словом. Но Одрейд поняла, что таков порядок, изначально заведенный еще с первого Дома Соборов Бене Джессерит, претерпевший за тысячелетия только очень небольшие изменения. Подразделения Бене Джессерит разделяются твердыми вертикальными и горизонтальными барьерами на изолированные группы, отсюда, с вершины, тянутся к ним нити единого командования. Обязанности — «предписанные роли» — распределены и исполняются отдельными ячейками. Задействованные в одной ячейке не знают, что делают их современники внутри других параллельных ячеек.

«Но я знаю, что в параллельной ячейке находится Преподобная Мать Луцилла, — подумала Одрейд. — Это подсказывает логика».

Она понимала необходимость такой, скопированной с древнейших тайных революционных обществ структуры — Бене Джессерит всегда рассматривал себя как постоянных революционеров. Эта революция была заторможена лишь Тираном — Лито II.

«Заторможена, но не отменена и не остановлена», — напомнила себе Одрейд.

— Насчет того, к чему ты приступаешь, — сказала Тараза. — Оповести меня, если ощутишь какую-либо непосредственную опасность для Ордена.

Это было одним из тех особенных пожеланий Таразы, смысл которых Одрейд схватывала интуитивно, без слов — а уж потом находила словесное воплощение для этого смысла. Она быстро ответила:

— Бездеятельность будет для нас еще хуже.

— Мы приходим к выводу, что может возникнуть опасность, — сказала Тараза.

Она говорила сухим голосом. Таразе не нравилось пробуждать в Одрейд талант инстинктивного ясновидения, которым она обладала от неподконтрольных воздействий своей генетической линии — Атридесы с их опасными талантами. Была специальная пометка в генетическом досье Одрейд: «…тщательное изучение всего потомства». Двое из этого потомства были тихо умерщвлены.

«Мне не следовало пробуждать сейчас талант Одрейд ни на единый миг», — подумала Тараза. Но иногда искушение было слишком велико.

Тараза отправила проектор под крышку стола и заговорила, глядя на пустой стол.

— Находясь вдали от нас, даже если ты найдешь идеального отца-производителя, ты не должна скрещиваться без нашего разрешения.

— Ошибка моей настоящей матери, — высказала предположение Одрейд.

— Ошибку твоей настоящей матери следовало распознать еще в то время, когда она скрещивалась!

Одрейд и раньше не раз это слышала. Это было то, что в линии Атридесов требовало самого тщательного наблюдения со стороны Разрешающих Скрещивание. Талант, безусловно. Она знает о своем таланте, происходившим от генетической линии, с одинаковой силой давшей мирозданию и Квизаца Хадераха, и Тирана. К чему, однако, Разрешающие Скрещивание стремятся теперь? Насколько отрицательно их отношение? Больше никаких опасных рождений! Она никогда не видела никого из своих детей после их рождения — вовсе не такая уж странность для Ордена. И она никогда не увидит ни единой записи своего генетического досье. Здесь тоже Орден оперирует, тщательно разграничивая силы. «И эти более ранние запреты на некоторые мои Иные Памяти!»

Она обнаружила незаполненные места в своих Памятях и открыла их. Вероятно, только Тараза да еще, может быть, двое членов Совета (Беллонда, вероятней всего, и еще одна старая Преподобная Мать) владели сверхчувствительным доступом к подобной информации о происхождении.

Действительно ли Тараза и другие поклялись умереть, прежде чем выдать секретную информацию постороннему? В конце концов, есть точный ритуал преемственности на случай, если ключевая Преподобная Мать умирает, находясь далеко от Сестер и не имея возможности сразу передать им хранимые в себе жизни-памяти. Этот ритуал много раз задействовали за время правления Тирана. Ужасная Эра! Понимание, что революционные ячейки Ордена для него — как на ладони! Чудовище! Она знала, что Сестры никогда не обманывались насчет того, что Лито II якобы воздерживался от уничтожения Бене Джессерит только из одной глубоко коренившейся в нем верности своей бабушке, леди Джессике.

«Естественно, Джессика».

Одрейд ощутила, как что-то отдаленно встрепенулось у нее внутри.

Грех одной из Преподобной Матерей: «Она позволила себе впасть в любовь!» Такая малость, но приведшая к таким великим последствиям! Тридцать пять сотен лет тирании!

Золотая Тропа. Бесконечность? А как насчет всех этих Затерянных, многих триллионов, ушедших в Рассеяние? Какую угрозу представляют Затерянные, возвращающиеся сейчас?

Тараза, словно прочтя мысли Одрейд, проговорила:

— Люди Рассеяния где-то рядом, во внешнем мире… Просто выжидают, чтобы нанести удар.

Одрейд слышала уже такие доводы: с одной стороны, опасность, с другой — нечто магнетически притягательное. Так много великолепного и неизвестного. Орден, таланты которого уже не одно тысячелетие пестуются меланжем: доступны ли будут ему эти новые необъятные ресурсы человечества? Подумать только об имеющихся там несчетных генах! О потенциальных талантах, свободно парящих за пределами космоса, где они могут навсегда сгинуть!

— Как раз незнание и порождает величайшие ужасы, — сказала Одрейд.