Еретики Дюны

Сирафа повесила одеяние с драконами на спинку кушетки. Она стояла, облаченная в туго обтягивавшее черное трико, не скрывавшее ничего из ее до сих пор гибкого, подвижного и даже хорошо округленного тела. Тело выглядело намного моложе, чем лицо. Пока Луцилла смотрела на нее, Сирафа положила ладони на свои лоб и щеки и провела ими назад, разглаживая лицо. Морщины старости стали меньше и начало проступать лицо помоложе.

«Лицевой Танцор?»

Луцилла во все глаза уставилась на женщину. Не было больше ни одного четкого признака Лицевого Танцора. И все же…

— Снимай свою одежду! — приказала Сирафа. Теперь ее голос был моложе и даже повелительнее.

— Ты должна это сделать, — взмолился Бурзмали. — Сирафа займет твое место, как еще одна приманка. Это для нас единственно возможный способ выбраться отсюда.

— Выбраться отсюда куда? — спросил Данкан.

— В не-корабль, — ответил Бурзмали.

— В какой не-корабль? — вопросила Луцилла.

— В безопасность, — ответил Бурзмали. — Мы начинены шиэром, но мы не можем сказать больше. Даже шиэр изнашивается, слабеет со временем.

— Как я замаскируюсь под тлейлаксанца? — спросил Данкан.

— Доверяй нам, все будет сделано, — ответил Бурзмали. Он перевел взгляд на Луциллу. — Преподобная Мать?

— Вы не оставляете мне выбора, — проговорила Луцилла. Она расстегнула легко поддавшиеся застежки и скинула свою одежду. Затем она извлекла из корсажа маленький лазерный пистолет и швырнула его на кушетку. Ее трико было светло-серого цвета, и она заметила, что Сирафа обратила на это внимание точно так же, как и на ножи в ножнах на ее ногах.

— Мы иногда носим черное нижнее трико, — сказала Луцилла, надевая облачение с драконами. На вид ткань была тяжелая, но на самом деле оказалась легкой. Луцилла повернулась и почувствовала, как ткань затрепетала и прилегла к ее телу так, словно одеяние было сделано специально для нее. Чуть-чуть терло шею. Подняв руку, Луцилла провела там пальцем.

— Это там, где ее поразил дротик, — проговорила Сирафа. — Мы действовали быстро, но кислота чуть-чуть подпортила ткань. Глазу это не заметно.

— Вид у нее как надо? — Бурзмали задал вопрос Сирафе.

— Отличный! Но мне надо ее проинструктировать. Она не должна совершить никаких ошибок, или они вас обоих схватят за милую душу! — чтобы подчеркнуть свои слова Сирафа хлопнула в ладоши.

«Где-то я видела такой жест?» — спросила себя Луцилла.

Данкан коснулся правой рукой спины Луциллы, его пальцы передали ей быстрое секретное послание: «Этот хлопок руками! Узнаваемый жест Гиди Прайм».

Иные Памяти подтвердили это Луцилле. Была ли эта женщина частью изолированной общины, сохранившей архаичные обычаи?

— Юноше следует теперь идти, — сказала Сирафа. Она указала на двух оставшихся членов их сопровождения. — Отведите его на место.

— Мне это не нравится, — сказала Луцилла.

— У нас нет выбора, — проворчал Бурзмали.

Луцилле оставалось лишь согласиться. Она понимала, что могла опираться только на клятву верности, которую Бурзмали принес Ордену. Данкан не дитя, напомнила она себе. Его реакции прана-бинду развиты старым башаром и ею самой. В гхоле есть такие способности, с которыми мало кто вне Бене Джессерит может сравняться. Она беззвучно наблюдала, как Данкан и двое мужчин удалялись за отливавший сверканием занавес.

Когда они ушли, Сирафа обошла кушетку и встала перед Луциллой, держа руки на бедрах. Их глаза были на одном уровне.

Бурзмали прокашлялся и указал на груду одежды на столе рядом с ним.

В лице Сирафы, особенно в глазах, было что-то примечательно повелительное. Никакие линзы или какие-нибудь другие искусственные приспособления их не прикрывали.

— У тебя есть право посмотреть вокруг себя, — сказала Сирафа. — Помни, что ты особый вид гетеры и Бурзмали твои клиент. Никакой обычный человек не будет к вам приставать.

Луцилла ощутила в этом скрытый намек.

— Но есть такие, которые могут и пристать?

— Сейчас на Гамму находятся посольства великих религий, — ответила Сирафа. — С некоторыми из них ты никогда не встречалась. Они — из Рассеяния, как вы это называете.

— А как вы это называете?

— Искание, — Сирафа умиротворяюще подняла руку. — Не бойся! У нас общий враг.

— Преподобные Черницы?

Сирафа повернула голову налево и сплюнула на пол.

— Посмотри на меня, Бене Джессерит! Я была подготовлена только для того, чтобы их убивать! Это моя единственная функция, мое единственное назначение!

Луцилла осторожно проговорила:

— По тому, что нам о вас известно, вы должны быть очень хороши.

— В кое-чем я, вероятно, получше тебя. Теперь слушай! Ты сексоманка. Ты понимаешь?

— С чего бы вмешиваться жрецам?

— Ты называешь их жрецами? Ну, что ж… да. Они не станут вмешиваться ни по одной из причин, которые ты можешь вообразить. Секс ради удовольствия — враг религии, да?

— Неприемлемы никакие подмены священной радости, — ответила Луцилла.

— Танкрус защити тебя, женщина! — Есть разные жрецы из Искания, есть такие, которые не возражают против экстаза сейчас вместо обещанного после.