Еретики Дюны

Ее часто успокаивало созерцание из окна этого пейзажа: как на протяжении дня при движении солнца меняются дальние виды, как происходят резкие смены хорошо регулируемой погоды планеты.

Она почувствовала, что голодна.

«Я поем с послушницами и успокою сегодня Сестер».

По временам ей доставляло удовольствие собрать вокруг себя молодых и потрапезничать с ними. Это напоминало о вечности Бене Джессерит и наполняло Таразу новыми силами.

Мысли о жизни восстановили равновесие Таразы. Язвительные вопросы пока отошли в сторону. Она должна взглянуть на них бесстрастным взором.

Одрейд и Тиран правы: без благородной цели мы ничто.

Не уклонишься, однако, от того, что кардинальные решения принимаются на Ракисе той, которая заражена наследственными изъянами Атридесов. Одрейд постоянно проявляла типично атридесовскую слабость. Она явно благоволила к грешащим послушницам. Подобное благоволение способствует развитию личных привязанностей!

Опасных и затмевающих разум привязанностей!

Это ослабляло других, с которыми потом приходилось работать компетентным Сестрам — искореняя разболтанность, приструнивая заблуждавшихся послушниц и выправляя их слабости. Да, безусловно, благодаря поведению Одрейд изъяны послушниц становились явными. С этим нужно согласиться. Может быть, Одрейд действовала умышленно.

Когда ее мысли потекли таким образом, что-то неуловимо могущественное вошло в ощущения Таразы. Ей пришлось побороть глубоко язвительное чувство одиночества. Меланхолия могла быть такой же затмевающей разум, как и привязанность или даже любовь. Тараза и ее бдительные Сестры-Памяти приписывали такие эмоциональные всплески осознанию собственной смертности. Она была принуждена смотреть в глаза тому факту, что однажды она станет не больше, чем набор воспоминаний чьей-то еще живущей плоти.

Памяти и случайные открытия, она видела, сделали ее уязвимой. И как раз тогда, когда ей стали нужны все мыслимые способности!

«Но я еще не мертва».

Тараза знала, как привести себя в чувство. И она знала также о последствиях. После таких приступов меланхолии она всегда даже с еще большей твердостью цеплялась за жизнь и свои цели. Слабости Одрейд, отражавшиеся в ее поведении, были источником силы Верховной Матери.

Одрейд знала это. Тараза мрачно улыбнулась, думая о том. Авторитет Верховной Матери над ее Сестрами всегда становился сильнее, когда она приходила в себя после меланхолии. Другие этого просто замечали, но только Одрейд знала о ярости.

Тараза поняла, что натолкнулась на угнетающие семена своей досады.

Благодаря нескольким случаям Одрейд явно раскусила самое сокровенное в характере Верховной Матери: громадный вал ярости против того, как другие используют ее жизнь себе на пользу. Сила этого подавленного гнева была ужасна, хотя никогда не находила способа выхлестнуться наружу. Этому раздражения никогда не пройти. Как же это ранило! То, что Одрейд все понимала, делало боль даже еще сильнее.

Такая, как эта, боль, конечно, выполняла предписанную задачу. Обязательства Бене Джессерит развивали определенные умственные мускулы, возводя слой за слоем ту черствость, которую никогда нельзя открывать постороннему. Любовь — одна из самых опасных сил в нашем мироздании. Сестры обязаны защищаться от нее. Преподобная Мать никогда не может стать окончательно частной личностью, даже на службе Бене Джессерит.

«Симуляция: мы играем нужную роль, которая спасает нас. Бене Джессерит выстоит!»

Сколько им придется пробыть в подчинении на этот раз? Еще тридцать пять сотен лет? Что ж, черт их всех возьми! Это тоже будет всего лишь временным!

Тараза повернулась спиной к окну и успокаивающему пейзажу. Она действительно пришла в себя. Ее наполнили новые силы. Их стало достаточно, чтобы преодолеть это гнетущее желание, которое удерживало ее от принятия важнейшего решения.

«Я направлюсь на Ракис».

Она не могла больше закрывать глаза на источник своего желания.

«Мне, быть может, придется сделать то, чего хочет Беллонда».

Инстинкт самосохранения, сохранения жизни рода и жизни окружающей среды — вот что движет человечеством. Можно понаблюдать, как на протяжении жизни у человека изменяется оценка степеней важности разных вещей? Что является для данного возраста предметом заботы? Погода? Пищеварение? Заботит ли это в действительности его (или ее)? Это все различные желания, что плоть ощущает и надеется удовлетворить. Что еще может вообще иметь значение?

Лито II — Хеи Пори, Его Голос в Дар-эс-Балате

Очнувшись во тьме, Майлс Тег понял, что его тащат в парящем на суспензорах гамаке: он заметил слабое излучение окружавших его крохотных шариков.