Читаем Еретики и заговорщики. 1470–1505 гг. полностью

На наш взгляд, эта фраза раскрывает не столько алгоритм работы над «Просветителем», сколько незамысловатую методику мистификации, благодаря которой появилось на свет «учение» жидовствующих. Иосиф извлек из множества знакомых ему антиеретических трудов нападки на христианскую церковь, относящиеся к разным эпохам и религиозным течениям, и, собрав их в одно целое, выдал кропотливо сложенную мозаику за систему взглядов новгородских вероотступников.

В середине XVI века рязанский епископ Кассиан критиковал «Просветитель», «яко не подлинну быти свидетельству книги сея». Постриженник Кириллова монастыря Кассиан обвинял Иосифа в том, что тот возводил ложные обвинения на вольнодумцев и его книга содержит не достоверные свидетельства, а измышления о ереси. Важно отметить, что подобную мистификацию волоцкий игумен в принципе не считал деянием достойным порицания, напротив — полагал бы богоугодным делом, заслуживающим всяческого одобрения.

Р. Г. Скрынников обратил внимание на то, что в «Просветителе» преподобный Иосиф развивал мысль о «перехищрении и коварстве Божьем», которое противопоставляется им «бесовскому злохытрству». Иначе говоря, вождь любостяжателей верил в то, что существует ложь «хорошая», допустимая для того, чтобы с ее помощью половчее побороть «плохую» ложь — супротивников Божиих или своих недругов.

Явление у дуба Мамврийского

В Слове пятом автор повествует о ереси новгородских еретиков, «говорящих, будто не следует изображать на святых иконах Святую и Единосущную Троицу, ибо сказано в Писании, что Авраам видел Бога с двумя ангелами, а не Троицу. Здесь же приводятся из Священного Писания доказательства того, что Авраам видел Святую Троицу и что должно изображать на всечестных иконах Святую и Животворящую Троицу». Прп. Иосиф продолжает тему антитринитарных взглядов еретиков, приводя в пример отношение жидовствующих к иконописной традиции изображения Св. Троицы. Таким образом, автор «Просветителя» сам вступает на скользкий путь, обращаясь к проблеме, вызывающей поныне неоднозначное толкование.

Существует мнение, что тринитарное толкование сюжета с явлением Аврааму — в Церкви вовсе не древнее и не повсеместное. Понимание трех мужей как Логоса и двух ангелов полностью соответствует Священному Писанию и Священному Преданию в период II–V веков. Эту точку зрения разделяли такие православные богословы, как Иларий Пиктавийский, Феодор Мопсуестский, Кирилл Александрийский, Феодорит Киррский. В частности, этой точки зрения придерживается и автор Толковой Библии — А. П. Лопухин. Понимание этого сюжета как явление Троицы появилось не ранее середины IV века. Тот факт, что многие отцы, не углубляясь в анализ, просто говорили о явлении Бога, еще не дает повода для тринитарной интерпретации 18-й главы Бытия. Очевидно и во времена прп. Иосифа толкование явления Аврааму у Мамврийского дуба и иконография этого сюжета (вспомним знаменитую «Троицу» Андрея Рублева) вызывали ожесточенные споры, в которых могли участвовать и еретики.

В этой связи стоит вспонить о получившем в средние века широкое распространение апокрифическом «Завещание Авраама». В нем Господь посылает архангела Михаила к Аврааму забрать душу праведника на небо. Авраам, встретив архангела, принимает его за обычного путника, и только проницательная Сарра узнает в нем одного из встреченных у дуба Мамврийского.

Сам прп. Иосиф сообщает о разночтениях в Св. Писании относительно изображения Св. Троицы и Ее ипостасей. Автор «Просветителя» пространно размышляет о многочисленных противоречиях в библейских текстах, которые, по его мнению, на самом деле есть результат ограниченности человеческого понимания. Затем волоцкий игумен вновь возвращается к теме изображения Св. Троицы. При этом в стремлении доказать, что Сам Бог многократно называл Себя в Писании и Ангелом, он прибегает к прямой подтасовке.

«В книге Судей сказано: “Явился Ангел Господень жене Маноя и сказал ей: вот, ты неплодна и не рождаешь; но зачнешь и родишь сына…” Жена пришла и сказала мужу своему… Маной помолился Господу, чтобы вновь тот человек пришел к нему. И пришел к нему… Маной хотел, чтобы тот поел хлеба, пошел заколоть для него козленка, — ибо считал того простым человеком, — Ангел же сказал ему: “Я не буду есть хлеба твоего. Я есмь хлеб жизни”». Однако в примечаниях редактора издания 1993 года указывается, что в доступных славянских редакциях Библии предложение «Я есмь хлеб жизни», на которое ссылается прп. Иосиф, отсутствует.

Явление Аврааму трех ангелов у дуба Мамврийского. Художник К. П. Брюллов

Перейти на страницу:

Все книги серии Тайны Земли Русской

Зелье для государя. Английский шпионаж в России XVI столетия
Зелье для государя. Английский шпионаж в России XVI столетия

Европу XVI столетия с полным основанием можно было бы назвать «ярмаркой шпионажа». Тайные агенты наводнили дворы Италии, Испании, Германии, Франции, Нидерландов и Англии. Правители государств, дипломаты и частные лица даже не скрывали источников своей информации в официальной и личной переписке. В 1550-х гг. при дворе французского короля ходили слухи, что «каждая страна имеет свою сеть осведомителей за границей, кроме Англии». Однако в действительности англичане не отставали от своих соседей, а к концу XVI в. уже лидировали в искусстве шпионажа. Тайные агенты Лондона действовали во всех странах Западной Европы. За Россией Лондон следил особенно внимательно…О британской сети осведомителей в России XVI в., о дипломатической войне Лондона и Москвы, о тайнах британской торговли и лекарского дела рассказывает книга историка Л. Таймасовой.

Людмила Юлиановна Таймасова

История / Образование и наука
Индоевропейцы Евразии и славяне
Индоевропейцы Евразии и славяне

Сила славян, стойкость и мощь их языка, глубина культуры и срединное положение на континенте проистекают из восприятия славянством большинства крупнейших культурно-этических явлений, происходивших в Евразии в течение V тыс. до н. э. — II тыс. н. э. Славяне восприняли и поглотили не только множество переселений индоевропейских кочевников, шедших в Европу из степей Средней Азии, Южной Сибири, Урала, из низовьев Волги, Дона, Днепра. Славяне явились непосредственными преемниками великих археологических культур оседлого индоевропейского населения центра и востока Европы, в том числе на землях исторической Руси. Видимая податливость и уступчивость славян, их терпимость к иным культурам и народам есть плод тысячелетий, беспрестанной череды столкновений и побед славян над вторгавшимися в их среду завоевателями. Врождённая широта и певучесть славянской природы, её бесшабашность и подчас не знающая границ удаль — это также результат осознания славянами громадности своих земель, неисчерпаемости и неохватности богатств.

Алексей Викторович Гудзь-Марков

История / Образование и наука

Похожие книги

Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
Чингисхан
Чингисхан

Роман В. Яна «Чингисхан» — это эпическое повествование о судьбе величайшего полководца в истории человечества, легендарного объединителя монголо-татарских племен и покорителя множества стран. Его называли повелителем страха… Не было силы, которая могла бы его остановить… Начался XIII век и кровавое солнце поднялось над землей. Орды монгольских племен двинулись на запад. Не было силы способной противостоять мощи этой армии во главе с Чингисханом. Он не щадил ни себя ни других. В письме, которое он послал в Самарканд, было всего шесть слов. Но ужас сковал защитников города, и они распахнули ворота перед завоевателем. Когда же пали могущественные государства Азии страшная угроза нависла над Русью...

Валентина Марковна Скляренко , Василий Григорьевич Ян , Василий Ян , Джон Мэн , Елена Семеновна Василевич , Роман Горбунов

Детская литература / История / Проза / Историческая проза / Советская классическая проза / Управление, подбор персонала / Финансы и бизнес
История Франции. С древнейших времен до Версальского договора
История Франции. С древнейших времен до Версальского договора

Уильям Стирнс Дэвис, профессор истории Университета штата Миннесота, рассказывает в своей книге о самых главных событиях двухтысячелетней истории Франции, начиная с древних галлов и заканчивая подписанием Версальского договора в 1919 г. Благодаря своей сжатости и насыщенности информацией этот обзор многих веков жизни страны становится увлекательным экскурсом во времена антики и Средневековья, царствования Генриха IV и Людовика XIII, правления кардинала Ришелье и Людовика XIV с идеями просвещения и величайшими писателями и учеными тогдашней Франции. Революция конца XVIII в., провозглашение республики, империя Наполеона, Реставрация Бурбонов, монархия Луи-Филиппа, Вторая империя Наполеона III, снова республика и Первая мировая война… Автору не всегда удается сохранить то беспристрастие, которого обычно требуют от историка, но это лишь добавляет книге интереса, привлекая читателей, изучающих или увлекающихся историей Франции и Западной Европы в целом.

Уильям Стирнс Дэвис

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / История / Образование и наука