Еретики, или люди, опередившие время

Что же касается самих «еретиков», то они, как явствует из послания Геннадия к Иоасафу, никогда не сознавались в ереси и под клятвой утверждали, что они православные христиане (т. е. правильно славящие Триединого Бога Отца, Бога Сына и Бога–Святого Духа — таково изначальное значение слова «православие», родившегося в ходе христологических споров в IV веке). Очевидно, их стойкость и уверенность была основана на том, что они действительно были православными христианами в изначальном смысле этого слова, т. е. правильно славящими, правильно понимающими (как это было сформулировано на Никейском соборе) Божественную природу Иисуса Христа. Это подтверждается и тем, что Геннадий, в том же послании к Иоасафу отмечает, что еретики «образу Господа нашего Иисуса Христа и пречистыя Матери Его наругалися». В дополнение к ранним обвинениям Волоцкого в чистом иудаизме Геннадий обвиняет их еще и в «маркианской и мессалианской» ереси, хотя ни единого раза не упоминает, в чем же он увидел у еретиков характерные догматические черты этих ересей. Маркианство ведет свое начало от Маркелла, епископа Анкирского (около середины IV века), который учил о единосущии Сына Божьего с Богом Отцом, допускавшем совершенное их слияние. По учению Маркелла, Сын Божий не отличен от Бога Отца (так же и в савелианстве); Он всегда был в Отце как Его вечная премудрость и не имел отдельного от Него бытия. Мессалиане же предстают явными дуалистами, считавшими все материальное злым (как то делали некогда гностики), что и составляет главную сущность их учения. Это второе обвинение оказывается совершенно неуместно притянутым к разбираемой нами ереси, особенно если смотреть на догматическую сторону вопроса. Жидовствующие никогда не считали материальный мир злым, и их можно было менее всего обвинять в дуализме (взять, к примеру, их, хотя и не систематически изложенное, учение о психосоматическом единстве человека). Но то, что Геннадий обвиняет еретиков в мессалианстве, проливает свет на его логику и помогает нам проследить ход его мыслей. Мессалиане, в силу своего отрицательного отношения ко всему материальному, отрицали церковно–обрядовую пышность. То же самое делали и новгородско–московские еретики, но уже из совершенно иных предпосылок. Это, однако, не мешает Геннадию по чисто внешнему сходству идентифицировать их как мессалиан.

Подобным же образом формируется и обвинение в маркианстве, что достаточно легко проследить в его трудах. Так как маркиане в силу своих воззрений не принимали и не могли принять зримых изображений Божества, что было внешним проявлением их доктрины, которую они, конечно же, не скрывали, то Геннадий (сознательно или бессознательно) по этой внешней стороне идентифицирует новгородских еретиков с маркианами.

Что же касается обвинений еретиков в жидовстве, выдвинутых со стороны Геннадия, то при такой его методологии это обвинение было самым логичным, если учитывать их обращенность к Ветхому Завету, к Декалогу и в особенности к соблюдению субботы.

То, что подобной же логикой руководствовался и Иосиф, явствует хотя бы из его далеко идущих выводов, сделанных им из того, что Иван III сбрил бороду: «Чего ради закону Божию не повинуешься и супротивная твориши? Проклятую бритву накладаеши на браду… православную веру держа, побежавши ю зловерием, латынскаа мудрствуя»[62]. Также чисто по внешним, а не по догматическим признакам, укорял митрополит Филипп в 1471 году новгородцев в том, что они хотят «ввести мятеж велик и расколу в святой Божьей церкви, да оставя православную и великую страну, да приступиити к Латыном»[63]. Название «жидовская вера» у нас относили и к папистам, а латинскую литургию, совершаемую на опресноках, прямо называли жидовскою[64].

При таком подходе заработать прозвище «жидовствующих» ничего не стоило.

Волоцкий

Сочинения Иосифа Волоцкого, как мы уже отмечали, служат обычно главным источником информации и даже не столько информации, сколько суждений о новгородско–московском движении. Его обширное произведение «Просветитель» вполне доступно читателю и сегодня, а потому автор не будет подробно излагать содержание этого источника и отсылает заинтересованного читателя прямо к оригиналу.

«Просветитель» изначально не является целостным сочинением, но состоит из написанных в разное время и по разным поводам посланий, впоследствии собранных вместе (возможно, самим же Волоцким). Первоначальная редакция была составлена около 1503 года, ибо в ее введении, так называемом «Сказании о новоявившейся ереси», еще не говорится о Соборе 1504 года, но содержатся сведения о еретичности Федора Курицына и снохи Ивана III Елены Стефановны[65].

«Написанная в обстановке завершения борьбы с ересью «Книга на еретики» содержит крайне искаженную версию об истории еретического движения и о взглядах его идеологов. Произведение Иосифа Волоцкого представляет собою как бы обвинительный акт накануне судебного разбирательства по делу о еретиках в 1504 году, составленный самым решительным врагом всякого вольнодумия»[66].