Эргай. Новая эра Земли

– Быстро, – хмыкнул он. – Но не на пределе. А еще, Саша, у моего эрши есть функция «секрет». То есть снизу нас никто не увидит и не засечет. А значит, подобраться мы сможем максимально близко.

– Это радует, – проговорила я, все еще с опаской поглядывая на светлый салон летательного аппарата. – А парашют прилагается?

– Нет, – рассмеялся мужчина. – Да и не спасет тебя парашют. Не на этой скорости и высоте. Но если тебе станет спокойнее, знай: в сиденья встроены устройства безопасного снижения. В случае аварии нас вместе с креслами просто выбросит в небо, а там уже как повезет. Так что обязательно пристегивайся.

– Умеешь ты успокоить, – иронично заметила я, все же забираясь внутрь и устраиваясь на удобном сиденье.

– Да я же само очарование. Само обаяние, – улыбнулся Канир. – Но не переживай, тебя очаровывать не стану. Женщина Алишера неприкосновенна.

– А я его женщина? – спросила я, удивленно моргнув.

Нир занял место перед панелью управления и взялся двумя руками за штурвал, больше похожий на кривую рогатку.

– А разве нет? – спросил, бросив на меня теплый взгляд. – По крайней мере, мне дали понять, что на тебя я могу смотреть только как на друга. Не больше.

– Интересно, – хмыкнула я, не в силах скрыть улыбку.

Что-что, а такое заявление Эргая меня искренне порадовало. Может, он на самом деле видит во мне не просто девушку, обладающую крайне полезным даром, с которой к тому же приятно спать? Может, я на самом значу для него что-то большее?

Чтобы отогнать подальше эти утопические мысли, я попросила Катю активировать карту города, в который мы направлялись, и снова сосредоточилась на образе Микаэля.

Теперь для определения местонахождения мальчика мне уже не требовалась кровь, ведь его портрет и так отлично отпечатался в моей памяти. Судя по моим ощущениям, сейчас он находился дома – там же, где провел ночь. Но что странно, я даже умудрилась почувствовать, что он чем-то очень расстроен. И если уж мне удалось уловить оттенки его энергии, значит, дело плохо.

– А внутренняя энергия ребенка может проснуться раньше десяти лет? – спросила я, повернувшись к Каниру, который управлял эрши, сосредоточенно глядя на небольшой экран.

– Может. Особенно если с ней перебор, – бросил он и чуть наклонил штурвал вправо, отчего эрши опустил правый борт, уходя в сторону.

Лишь теперь я рискнула посмотреть в окошко и только сглотнула, увидев, что даже облака остались далеко внизу.

– Мне было девять с половиной, когда я начал ощущать возросшую внутреннюю энергию. Но я и до этого всегда ярко ощущал эмоции других. А тогда вдруг понял, что могу на них влиять, – пояснил Нир, отвлекая меня от созерцания далекой-предалекой земли.

– А подобные способности передаются по наследству? – снова задала я вопрос. И все же решила пояснить: – Мне кажется, Микаэль не в себе. Он грустит и раздражен. Но я чувствую его как энергию. И если она приобрела оттенки эмоций, значит, ее много.

– То есть у нас проблемы, – задумчиво ответил мужчина. – Но это с одной стороны. С другой же – будет проще объяснить его опекунам, почему мы пришли за мальчиком сейчас, до его десятилетия.

– Как я поняла, его мать была «тенью». Может, он унаследовать ее дар?

– Вряд ли, – вздохнул Канир. – Учитывая степень одаренности его папеньки, у мальчика почти нет шансов унаследовать дар матери.

– Знаешь, я много раз слышала, что Гай силен, но до сих пор понятия не имею, в чем особенность его энергии, – сказала я, задумавшись.

– Может, это и к лучшему, – пожал плечами сидящий рядом лейд, который сегодня в простых джинсах, с накладной бородой и этой шалопайской улыбкой ни капли не был похож на военного.

– Почему? – не поняла я.

– Потому что к лучшему.

И больше не рассказал ничего, как я ни уговаривала.

Катя на мой вопрос тоже отвечать отказалась, попросту заявив, что я сама все узнаю в свое время. Но когда она искренне пожелала мне получить ответ исключительно в теории, я насторожилась.

Гай – боевик? Не думаю. Боевики другие: они импульсивные, вспыльчивые, энергичные. Алишер же совсем не такой, хотя на самом деле ведет себя так, будто может уничтожить любого, ни капли не напрягаясь. К тому же, по словам Риса, ему когда-то сохранили жизнь из-за уровня дара. Значит, этот дар ценный и редкий. Значит, он имеет большое значение для властей Союза. И это объяснило бы, почему осужденному заменили положенную по закону казнь за измену другим наказанием, да еще и позволили занимать руководящую должность.

И все же мне пока было слишком многое непонятно. Да только гадать все равно бессмысленно. Проще уж спросить у самого Гая. Думаю, он ответит. В конце концов, какой смысл ему скрывать от меня то, что является частью его сущности?