Эргоном: Белая кость, голубая кровь (СИ)

И тут я почувствовал, как предмет в моей ладони разогревается. Это происходило быстро, однако жжения не было: температура достигла определённого уровня и больше не повышалась. По предплечью вверх потекла прохлада. Вот она достигла локтя, перешла на плечо, затем коснулась лопатки и груди. Таким образом она постепенно охватила всё тело, и красная пелена отступила, исчезла. Демон вернулся в своё убежище. Дышать стало легко, словно саркофаг вдруг наполнился свежим воздухом. Вибрация прекратилась, и молнии исчезли. Заложенность в ушах прошла. Осталась лишь лёгкая тошнота.

Щёлкнули замки, и Железная дева открылась. Я зажмурился от яркого света.

— Давайте я вам помогу, — раздался голос Голицына. Меня взяли под руку и потянули. — Вот так, осторожно. Выходите.

— Да всё нормально, — сказал я. — Просто свет слишком яркий. Сейчас привыкну.

— Не тошнит? — спросил судья.

— Немного.

— Мария, раствор, пожалуйста.

Женщина подошла и протянула мне стакан с мутной оранжевой жидкостью, от которой исходил пряный и терпкий аромат.

— Выпейте, — сказал Голицын. — Сразу полегчает.

Я сделал несколько глотков.

— Всю порцию, — проговорила Радищева, когда я опустил стакан. — Доза рассчитана на ваш вес.

Осушив стакан, я вернул его ей.

— Благодарю. Каков вердикт? Я прошёл испытание?

— С удовольствием сообщаю, что да, — отозвался Левин. В руках у него была стеклянная пластина, похожая на рентгеновский снимок. — Могу с уверенностью объявить, что, как бы ни появился у вас Дар крови, никакого отношения к нежити вы не имеете, — он улыбнулся. — Это совершенно точно. Мы все трое подключились к вам и исследовали. Подобная экспертиза абсолютно надёжна и признаётся любыми инстанциями в империи. Поздравляю, господин Скуратов.

— Поздравляю, — кивнула Радищева.

— Примите и мои поздравления, — сказал Голицын, протягивая мне руку.

Когда я пожал её, судья ловко забрал у меня из ладони то, что сунул туда перед началом экспертизы. Я так и не увидел, что это было. Очевидно, некий артефакт, блокирующий усилия членов комиссии обнаружить признаки нежити в испытуемом.

— Если немного подождёте, мы оформим результаты и выдадим вам, — сказала Радищева. — Посидите, отдохните.

— Я провожу, — вызвался Голицын.

Он вышел со мной в приёмную и указал на диванчик.

— Располагайтесь. Процедура отнимает больше сил, чем кажется. Минут через двадцать получите сертификат.

— Благодарю, — проговорил я многозначительно.

— Не за что.

Кивнув, судья ушёл, оставив меня дожидаться документов. Через пару минут на меня накатила такая расслабленность, что глаза начали закрываться сами собой. Стоило немалого труда заставить себя держать веки поднятыми. Так что, когда вышел Левин с моим документами, я тут же поднялся, чтобы стряхнуть с себя сон.

— Вот, это ваше, — проговорил, протягивая результаты экспертизы, Левин. — Теперь слухи должны развеяться. Во всяком случае, если вы обнародуете это, любой, кто станет их распространять, автоматически станет клеветником.

— Спасибо. И за потраченные время и силы — тоже.

— Ерунда, это наша обязанность. Позвольте я вас провожу. Господин Скуратов, мне сказали, вы собираетесь поступить к нам на службу. Это правда?

— Вроде того.

Мы двинулись к выходу из здания.

— Зачем вам это нужно?

— Такова воля Его Величества. Я не мог отказаться, сами понимаете.

— Вот как? — водянистые глаза очень внимательно вперились в мои. — А он объяснил, зачем ему это нужно?

— Не думаю, что Его Величество должен кому-то что-то объяснять.

Уклончивый ответ, но подкопаться к нему непросто.

— Хм… Ну, да, разумеется. Что ж, в таком случае, ждём вашего назначения, — улыбнулся одними губами мой собеседник. — Вот и выход. Нормально себя чувствуете?

— Да, спасибо. Тот напиток просто творит чудеса. Благодарю за компанию.

— Всего доброго, маркиз. Будем рады… если вы присоединитесь к нам.

Ага, конечно! Очевидно же, что император собирается внедрить меня в Тайную канцелярию в качестве своих глаз и ушей. И это не может не вызывать напряжение среди остальных сотрудников. Особенно учитывая, что я ещё и из рода ассасинов. То есть, глазами и ушами дело в случае чего может и не обойтись. Тут бы и невиновный занервничал.