Эрик Берн. Игры, в которые играют люди

Антитезис. Анти-«Шлемиль» состоит в том, что требуемое отпущение грехов не дается. Когда Уайт говорит «простите», Блэк, вместо того чтобы пробормотать «пустяки, не волнуйтесь», говорит: «Сегодня вам разрешается тревожить мою жену, ломать мебель и портить ковер; но, пожалуйста, не просите прощения». Тем самым Блэк переключается со своей роли снисходительного Родителя на роль объективного Взрослого, принимающего на себя ответственность за приглашение Уайта.

Интенсивность игры Уайта проявится в его реакции, которая может оказаться достаточно бурной. Кто разыгрывает анти-«Шлемиля», подвергает себя риску немедленного возмездия и, во всяком случае, риску приобрести врага.

Дети разыгрывают «Шлемиля» в зачаточной форме, в которой они не всегда уверены в прощении, но по крайней мере получают удовольствие от причиняемого беспокойства. Когда они приучаются вести себя в обществе, они могут воспользоваться возросшей изощренностью, чтобы получить прощение; это и составляет главную цель игры, когда она разыгрывается взрослыми в вежливых кругах общества.

Анализ.

Тезис: «Я могу вредить и все же получать прощение».

Цель: Отпущение греха.

Роли: Агрессор, Жертва (в просторечии Шлемиль и Шлемазл).

Динамика: Анальная агрессия.

Примеры: (1). Дети, причиняющие вред. (2). Неуклюжий гость.

Общественный образец: Взрослый – Взрослый.

Взрослый: «Так как я вежлив, вы должны быть также вежливы».

Взрослый: «Очень мило. Я вас прощаю».

Психологический образец: Ребенок – Родитель.

Ребенок: «Тебе придется простить то, что кажется случайным».

Родитель: «Ты прав. Я должен продемонстрировать тебе, что такое хорошие манеры».

Ходы: (1). Провокация − раздражение. (2). Извинение – прощение.

Преимущества: (1). Внутреннее психологическое – удовольствие вредить. (2). Внешнее психологическое – избежание наказания. (3). Внутреннее общественное – «Шлемиль». (4). Внешнее общественное – «Шлемиль». (5). Биологическое – провоцирующие и мягкие поглаживания, (б). Экзистенциальное – я безупречен.

4. А почему бы вам не... Да, но...

Тезис. Игра «А почему бы вам не... Да, но...» занимает особое место в анализе игр, поскольку она послужила первоначальным стимулом, приведшим к понятию игры. Это была первая игра, выделенная из ее общественного контекста: тем самым, это старейший объект анализа игр, и потому одна из наиболее изученных. Эта игра чаще всего разыгрывается на приемах и во всевозможных группах, в том числе психотерапевтических. Характер ее виден из следующего примера:

Миссис Уайт: «Мой муж всегда хочет сам сделать ремонт, но у него никогда не получается как следует».

Блэк: «А почему бы ему не поучиться плотницкому делу?»

Миссис Уайт: «Да, но ведь ему некогда».

Блю: «А почему бы вам не купить ему хорошие инструменты?»

Миссис Уайт: «Да, но ведь он не умеет ими пользоваться».

Ред: «А почему бы вам не нанять плотника?»

Миссис Уайт: «Да, но ведь это слишком дорого обойдется».

Браун: «А почему бы вам тогда не махнуть рукой – пусть делает, как может?»

Миссис Уайт: «Да, но ведь все может обрушиться.»

За таким обменом мнениями, как правило, следует молчание. Его может прервать миссис Грин, которая скажет что-нибудь вроде: «Вот вам мужчины, всегда они стараются себя показать».

ПБВНДН может разыгрываться любым числом участников. Действующий предлагает задачу. Другие начинают предлагать решения, каждое из которых начинается словами: «А почему бы вам не...» На каждое из них миссис Уайт отвечает возражением: «Да, но...» Хороший игрок может противостоять другим сколь угодно долго, пока они не сдадутся, и тогда миссис Уайт выигрывает. В некоторых случаях ей приходится разделаться с дюжиной или больше решений, чтобы подготовить унылую тишину, означающую ее победу. После этого поле остается свободным для следующей игры того же образца, причем миссис Грин переключается на «ПТА» типа «Порочный муж».

Поскольку решения, за редким исключением, отвергаются, очевидно, что игра эта должна служить какой-то скрытой цели. ПБВНДН разыгрывается не ради номинальной цели (Взрослый ищет информацию или решение), а для утешения и удовлетворения Ребенка. Сам текст может выглядеть Взрослым, но в живой ткани разговора можно заметить, что миссис Уайт предстает в виде Ребенка, неспособного справиться с ситуацией; другие же превращаются в мудрых Родителей, стремящихся использовать свои познания для ее блага.