Эринеры Гипноса

Два свободных стула нашлись недалеко от коридора, ведущего в другое крыло здания. Антэй сел, глядя на сигаретные окурки, вдавленные в землю массивной керамической вазы, которая стояла тут же. Ему порядком надоело фильтровать свои ощущения на предмет: не атака ли дэймоса начинающаяся резь в слипающихся веках или это от яркого белого света энергосберегающих ламп под потолком.

– Вы ко мне? – прозвучал рядом низкий уверенный голос, но вопроса в нем не было, скорее утверждение.

Антэй поднял голову. Напротив стоял врач в униформе, как и у всех остальных медиков: зеленые брюки, рубашка. Волосы скрывала хирургическая шапка. Лицо закрыто повязкой. Видны лишь темные глаза, как будто очень знакомые, и широкие черные брови.

– Идем со мной, – велел он Антэю, властным жестом указал родственнику кого-то из больных, кинувшемуся у нему с расспросами, вернуться на место и ждать.

Серфер поднялся и пошел следом за человеком по коридорам, заполненным больными. Стены, покрытые серой штукатуркой, резко изгибались, следуя архитектурным особенностям здания. В одном из тупиков, скрытых от взглядов посторонних, располагалось несколько одинаковых дверей, облицованных черными пластиковыми панелями.

– Сюда, – врач остановился возле кабинета, открыл его, зажег свет, пропустил «пациента». И запер дверь снаружи.

Антэй огляделся. Помещение было небольшим, стены выкрашены белой краской, плитка стального цвета на полу. Кроме кушетки и стола, занимающего место возле окна, здесь стояло кресло с высокой спинкой.

В нем сидел человек.

С одного взгляда можно определить породистого пса или жеребца в благородных линиях столетнего отбора самых лучших качеств и признаков. Смуглое, волевое лицо, на котором необычно и странно смотрелись светлые, серо-голубые глаза. Прямой нос, крупный рот с рельефно очертанными губами, короткая черная щетина на чуть впалых щеках. Агрессивную выразительность этих черт сложно не узнать.

Потомок Салаха ад-Дина – завоевателя античного Эгиптоса.

Он был одет в стандартную зеленую униформу медицинского персонала. Свободные брюки и блузу, короткие рукава которой открывали мускулистые, смуглые руки, кисти с длинными, сильными пальцами могли принадлежать хирургу или скульптору.

Значит, это тот самый человек, к которому велел обратиться Мусорщик..?

– Как самочувствие? – спросил сновидящий, в свою очередь внимательно рассматривая Антэя.

– В меру.

– Галлюцинации, спутанность сознания?

– Были.

– Он воздействует на лобные доли твоего мозга. Отсюда искажение реальности, которое ты видишь.

– Можешь это остановить?

– Могу.

В их сотрудничестве было нечто символичное. Потомок тех, кто разрушил и завоевал Александрию, помогал тому, чьи предки возводили и укрепляли этот город.

– Сядь. Расслабься.

Он опустился на кушетку, пока сновидящий доставал что-то из ящика. И сейчас он был похож на обычного медика в своей зеленой униформе, который готовится к обычному обследованию обычного пациента.

– Те же симптомы бывают при опухоли мозга, – сказал он, рассматривая потомка Эвергетов с профессиональным интересом. – Раньше их нередко принимали за безумие.

– Ты охотник?

– Все вопросы потом. – Он без малейшего труда поднял массивное кресло, придвинул так, чтобы оно оказалось напротив пациента, сел и положил себе на колени медицинскую папку с прикрепленным к ней квадратным листом.

– Теперь смотри сюда.

Антэй перевел взгляд на бумагу. Любопытство смешивалось с недоумением и легким недоверием. Мастер сна начал делать набросок, карандаш в его пальцах скользил по белой поверхности с едва слышным шорохом. Из пустоты стали появляться очертания ладони, стискивающей человеческое сердце с оборванными кровеносными сосудами. Сначала изображение казалось очень правдоподобным, затем стало практически трехмерным благодаря мастерски наложенным теням. Несмотря на черно-белые штрихи, Антэй видел, что сердце багровое, судорожно сжатое…

– И в чем тут смысл? – спросил он, глянул на молчащего сновидящего и понял вдруг, что больше не находится в реальности.

Кабинет остался прежним, но его начала наводнять густая мгла, в которой слышались размеренные удары. За окном текли по стеклу быстрые красные струйки. Металлический запах стал резким, всепроникающим.

– Твое сердце, – прозвучал голос мастера снов, и стук, наполняющий комнату, участился.

Врач стоял, опираясь обеими руками о подоконник, и смотрел на красные потоки, льющиеся с той стороны.

– Что мое сердце? – спросил Антэй, чувствуя себя все более неуютно.

– Сейчас остановится.

Пульсация начала замедляться. Пока не прекратилась вовсе. В тишине еще слышался отдаленный глухой шум, но смолк и он. Кровь больше не текла по стеклу. Лишь редкие капли лениво стучали по металлическому козырьку.

Запахмеди заполнял собой весь кабинет. Тяжелый, густой…

– Теперь ты мертв. – Сновидящий обернулся и посмотрел на хмурое и сосредоточенное лицо Антея. – … Мертв для создателя кошмаров, охотившегося на тебя. Если он сунется в твое подсознание, наткнется на глухую темноту – печальное свидетельство смерти жертвы.