Эринеры Гипноса

Я обернулся. Ко мне шла высокая стройная женщина в длинном одеянии. Пока она неспешно пересекала гостиную, я внимательно рассматривал ее. Движения грациозные, но немного скованные. Льняное платье до пола, широкие рукава по середину кисти. Темные, почти черные волосы завязаны античным узлом. Карие глаза красивой миндалевидной формы. Полные, рельефные губы с едва заметными морщинками в уголках. Ее портил лишь нос – тяжеловатый для узкого лица, он придавал женщине легкое сходство с антилопой ориксом.

Она говорила и держалась так, словно не было ничего необычного в появлении постороннего человека… сновидящего в этом доме.

– Отец купил ее у Александрийского музея за двести миллионов. – Она скользнула по мраморной фигуре равнодушным взглядом.

На койне дочь Сотера говорила идеально, но ее голос звучал глухо, резко, временами даже грубовато.

– Он интересовался скульптурой или историей? – спросил я, делая шаг ей навстречу, но женщина тут же отступила, не позволяя сокращать расстояние между нами.

– Ни тем, ни другим. Просто вкладывал деньги в подходящие предметы искусства.

– А вы, госпожа Давлет, разделяете его незаинтересованность в культуре Полиса?

Она улыбнулась, подняла руку, машинально коснулась кончиками пальцев впадинки под ухом, и я отметил на точеной шее в этом месте бледно-желтое пятно недавно сошедшего синяка.

– Мы были похожи во многом, а во многом наши взгляды расходились.

Судя по всему, Амина не хуже меня умела вести диалоги с многоуровневым подтекстом. Несколько мгновений мы смотрели в глаза друг другу, а затем я первым отвел взгляд, дав ей возможность почувствовать, будто она выиграла в этом «поединке».

– Госпожа Давлет, меня зовут Аметил Орэй. Я хотел встретиться с вами, но об этой встрече мы так и не смогли договориться.

– Безусловно, – отозвалась дочь Сотера с легким смешком. – Иначе вас бы здесь не было. В этом доме. – Она выделала предпоследнее слово. – Как вам удалось проникнуть сюда?

Она не подала мне руки и не позволяла приблизиться к ней даже на полшага. Это получалось у нее весьма естественно и непринужденно. Неискушенный визитер не заметил бы ничего необычного, посчитав ее хитрые маневры всего лишь привычным поведением женщины, воспитанной в особой культурной среде. Где считается неприличным подходить близко к мужчине и, тем более, касаться его.

– Долгим и сложным путем.

Ее не удивил мой ответ, больше того, она выглядела довольной моей откровенностью.

– Тогда какова истинная цель вашего визита?

– Хотел познакомиться с последней из Птолемеев.

И снова в моих словах не было ни капли лжи.

Амина блеснула темными глазами:

– Ваше любопытство удовлетворено?

– Частично. А ваше?

Ее смех прозвучал тихо и сдавленно, как будто она пыталась загасить в себе любую нотку веселья.

– Аметил…

– Просто Мэтт.

– Хорошо. Мэтт. – Ее улыбка стала немного радушнее. – Прошу, садитесь.

Она указала на резную каменную скамью. Опустилась напротив.

Ворот ее платья, прошитый золотой нитью, чуть сдвинулся, и там, где он касался кожи, я заметил тонкую полоску, натертую металлической вышивкой.

Теперь нас разделял стол из яшмы.

– Можете называть меня Амина, – произнесла женщина благосклонно.

Ей определенно пришлась по вкусу моя манера общения.

– Амина, вы знаете, что на одном из островов Полиса сохранена гробница Птолемеев? Вы не хотели бы перевезти туда останки вашего отца?

– Я думала об этом. Но мой отец не любил Полис.

– Почему?

– У него были на это свои причины. Но вы спрашивали про мое любопытство. – Она подалась вперед, впервые за время знакомства сокращая расстояние между нами. – Нет. Оно не удовлетворено.

Я заметил, как ноздри ее дрогнули.

– …Кто ты?

– Сейчас, пожалуй, путешественник.

– Александрия не лучшее место для туризма. Опасное. Жестокое… – Амина вновь прикоснулась к шее под ухом, я разглядел на ее запястье тонкий рисунок, нанесенный хной. Какой-то сложный узор.

– Знаю. Но это не уменьшает ее привлекательности для меня.

Мы могли еще долго перекидываться вежливо-обтекаемыми фразами, притворяясь, изучая, рассматривая друг друга.

– Я знал вашего отца. Вернее, знал его недостаточно долго. К сожалению.

Приятная улыбка исчезла с лица Амины, игра закончилась.

– Я не уничтожила тебя сразу только потому, что еще никто не проникал в мой дом через мир снов, – произнесла она властно. – Мне действительно любопытно, кто ты такой.

Жестом, знакомым любому дэймосу, я поднял руки, показывая ей открытые ладони, и едва ее взгляд задержался на них, мои кисти обтянули перчатки. «Ни на что не претендую, ни к чему не прикасаюсь».

– Значит, ты дэймос, – произнесла она с жесткой усмешкой. – Кто бы мог подумать?! Твои невинные глаза могут ввести в заблуждение кого угодно.

Потолок над головой ушел вверх. Круглые лампы превратились в мутные рыбьи глаза.

– Если бы мы были похожи на убийц и маньяков, госпожа Амина, нас бы переловили, не успели бы мы выйти из дома.

– Но ты замаскировался слишком хорошо. Настолько, что тебя не опознают даже свои. Может быть, это не прикрытие, а твоя основная суть?

– Ты знаешь, что такое перековка?