Эринкаль

Немного посидев на берегу, опустив в ледяные глубины руку, я поднялся на ноги и поплелся дальше, справедливо полагая, что и так чадящего факела хватит не так уж и надолго. Следующее ответвление, на этот раз направо, встретилось мне минут через десять быстрого шага. После водного зала, как я окрестил озеро, воздух стал намного свежее и даже появился ветер. Видимо, подземный ход вел на поверхность не в лесу, а со стороны океана. Паутины теперь почти не встречалось, а та, что изредка попадалась, была плотно прижата к стене, и я просто старался ее не задевать, проходя мимо.

Этот зал был много меньше предыдущего и сыростью тут даже не пахло. Низкий потолок, светлые, чуть сияющие стены и прозрачный пол никак не соответствовали по структуре обыкновенному камню. Скорее всего, этот зал был создан в таком виде специально. Другой вопрос — зачем? Пройдясь вдоль стен, я присел на корточки, рассматривая собственное отражение и с удивлением замечая, как в толще… льда, проступают силуэты рыб. А вот это уже интересно!

Повторный осмотр дал много больше. Теперь я уже не сомневался, что зал был изо льда. Скорее всего, когда-то тут бушевал шторм, затопивший ход и в частности эту пещеру. Когда основная вода схлынула, остались лишь наледи в более низких местах. Постоянный ветер, гуляющий по подземельям, сделал свое дело и отшлифовал покрывший стены лед, создав столь уникальное природное образование. Восхищенно поцокав языком, я пожалел о том, что, скорее всего, вижу такую красоту в первый и последний раз, поднялся на ноги и отправился дальше.

Как и предполагал, дальше дорога вела вверх под чуть заметным углом. Ответвления больше не попадались и я позволил себе прибавить шаг, тем более, что теперь мне приходилось ощутимо наклоняться вперед, сражаясь со встречным ветром. Звук прибоя, разбивающего о скалы огромные волны, я услышал задолго до того, как достиг выхода к нему. Сначала это было просто неприятным ощущением вибрации, передающимся от стен. Постепенно нарастая, звук начал давить на уши, заставляя задуматься, а не иду ли я сам в ловушку воды? Но упрямство всегда было моей второй натурой, а потому я лишь прибавлял шага, стараясь держаться за стены, преодолевая ветер.

Минут через десять сопротивления стихии, я понял, что оглох навечно. Теперь кроме привычной уже вибрации и грохота в ушах поселился свист. Зато впереди забрезжил свет, четко видимый на фоне чернильной темноты вокруг. Факел погас еще когда ветер давал шанс идти, а не ползти к выходу, стараясь максимально уменьшить поверхность взаимодействия и расползтись по камням. И вот, наконец, передо мной предстал выход во всей своей красоте.

Кое-как приняв вертикальное положение, при этом слившись со стеной, отчего так и не зажившие до конца раны тут же взвыли новыми вспышками боли, я принялся осматриваться. На самом деле, выбраться оказалось не так сложно, как представлялось изначально. Прямо от дыры в почти отвесной стене, где я сейчас и стоял, вверх вела чуть заметная тропинка, скорее напоминавшая тонкий карниз, но для меня это не являлось препятствием. С улыбкой вспоминая, сколько раз я лазил в детстве и по менее заметным тропам, двинулся вперед, стремясь довести план до логического завершения и, наконец, почувствовать себя более уверенно. Ненавижу принимать решения в урон себе, но что поделать, жизнь почему-то все время ставит в подобные условия!

Тропа окончилась неожиданно и не очень приятно — я все же сорвался, правда, полетел не вниз в бушующий океан, а вперед, благодаря обломившемуся камню. Трава встретила мое появление мягким пленом и удушающим запахом прошлогоднего прелого сена. Вокруг все еще царила весна, а значит, до нового цветения и сенокоса еще ох как далеко. Поднявшись и отряхнув перемаранный в пыли, каменной крошке и грязи (в которую превращается пыль под действием воды) костюм, я с сожалением подумал о том, что не переоделся во что-нибудь менее дорогое, вот только думать о таких мелочах стоило много раньше. Сориентировавшись на стоящий на приличном отдалении замок, я вновь убедил себя в правильности сделанного выбора и зашагал к крепостным стенам, постоянно поминая неизвестного строителя, ноющие от натуги и непривычки мышцы и старые раны, часть из которых, на мой взгляд, снова открылась.

Отряд моих бывших сопровождающих, появившийся прямо передо мной, не вызвал удивления. Честно говоря, действовали они из рук вон плохо. Мало того, что чуть не прозевали мое появление вообще, так и реагировали на него так, словно встретили призрака, а уж никак не живого меня. Капитан, имени которого я так и не потрудился запомнить, сделал останавливающий жест, а когда я замер на месте, неспеша приблизился, держа дагу опущенной вниз, но от этого не менее готовой к бою. Оружия с собой у меня не было, да и на кой оно сдалось, если я шел сдаваться?