Эринкаль

Что именно "вообще" договорить мне не удалось, поскольку именно этот момент выбрали хозяева для триумфального появления в холле, где мы так и замерли, переступив порог. Скажем так, господа на меня впечатления не произвели. Грузный мужчина в коротких рейтузах, достающих едва до колен, смотрелся забавно. Его жена в темно красном платье, расширяющемся книзу, с высоким лифом, подчеркивающим, чего скрывать, великолепную грудь, и с веером в руках, видимо для контраста со спутником, производила впечатление великосветской простушки.

Не смотря на действительно небывалую красоту женщины, в ней чувствовалась какая-то слабость, причем не физического плана, а внутреннего. Вот и сейчас она радушно улыбалась и бросала удивленные взгляды на собранного хмурого супруга, стоящего, насколько позволяло пузо, прямо и похлопывавшего по ноге трубкой.

- Рад твоему возвращению сынок. Что-то ты припозднился. И потом, кто это с тобой?

- Дорогой, разве так встречают гостей? - Разлился под сводами восхитительный тембр. - Проходите в гостиную, гости дорогие, сейчас чай пить будем, что ж это вы в дверях застыли? Меня зовут Камилла. Камилла де Форсал-Гаронда. А этот грубиян, мой муж - барон Гаронда, но он исправится, вот увидите. Ферен разве ж так можно? - Прошипела она на ухо супруга, но звук прокатился по всему залу, заставив хозяина еще больше надуться.

- Отец, может быть, мы действительно выпьем чаю? За ним и поговорим?

- Хорошо, - прошипел барон, первым направляясь в гостиную. Мы двинулись следом.

Остановившись в дверях, благо я шел последним, немного сдал назад и прислонился к стене, рядом со входом. Охрана предпочла отползти в сторонку в ответ на мой пристальный немигающий взгляд. Надо же, а людишки оказались понятливыми! Скучились по другую сторону двери и тихо перешептывались, изредка бросая в мою сторону опасливые взгляды.

Я прислушался к звукам, долетающим из зала и порадовался собственному решению, поскольку на вопрос удивленного моим отсутствием друга, барон отмахнулся, заявив, что слугам место среди слуг, и уже тем более таким опасным. Спорить Рон не стал, что меня несказанно обрадовало, поскольку сходу портить отношения с хозяином дома не стоит никогда. Зато после того, как сам господин признал меня опасным, стражники еще плотнее сжались в клубок, переместившись в самый угол.

Далее прислушиваться я не стал, а заловив одну из служанок, покидающую зал с пустым разносом, в приказном порядке поручил принести мне перекусить прямо в коридор. Естественно девушка была удивлена, а затем и напугана до ужаса моей незабываемой улыбкой, а мне отчего-то стало легко и приятно. Дружески улыбнувшись охранникам, отчего они сглотнув дружно отвернулись, я переставил с резного декоративного столика тяжеленную вазу на пол, аккуратно расправив засохший скелет какого-то растения, уселся на единственный, столь же декоративный стул, и с комфортом принялся поглощать предложенное угощение.

Уж и не знаю почему, но на подносе, предоставленном в мое полное владение, имелись только мясные блюда, по всей видимости, я был признан не только опасным, но и кровожадным. Что ж, так даже лучше! Когда боятся, обычно не пакостят. Примерно час спустя, когда я уже не торопясь догладывал десятую наверное косточку мелкого зверька, двери в зал отворились, выпуская хозяев и гостей, лишь для того, чтобы те застыли на пороге с различным выражением на лице.

Например, Рон и Исса растянули губы в довольной улыбке. Натан и его мать открыли рот в изумлении, а сам барон вновь начал наливаться багрянцем от праведного гнева. Я же, в это время, равнодушно закончил начатое дело, отложил кость к кучке ей подобных и великосветским жестом принялся вытирать салфеткой лицо и руки. Трапеза доставила мне истинное удовольствие, а ее завершение еще и приятно согрело душу. В общем, поднявшись со стула, на котором, к слову, сидеть было опасно (но я все же эльф), я вежливо поклонился всем сразу и, повернувшись к собравшимся спиной, направился в сторону входных дверей.

Спутники со смехом и восхищениями нагнали меня только на улице. Рон тут же похлопал по плечу, поздравив с успехом, а Исса отвесила ощутимый подзатыльник (и как, спрашивается, дотянулась?), по ее словам, за "сокрытие стратегически важной информации". На такие мелочи я внимания не обратил, зато тут же пожаловался на судьбу в лице двух спутников, даже не вспомнивших о том, что, если вампир голоден, он начинает видеть еду вокруг. Все дружно расхохотались, сбросив напряжение последних дней, и быстрым шагом направились в сторону конюшни.