Эринкаль

После памятного разговора с Арагом, нашим покровителем и, как выяснилось, одним из моих предков, я хоть и вернул себе способность держать собственную магию в узде, но так и не сумел избавиться от развившейся гиперчувствительности. Теперь я, почти не прилагая усилий, могу читать мысли, эмпатия стала наказанием, а не способностью, поскольку просто не имеет возможности отключения, а мои собственные щиты расходуют такую прорву энергии, что я просто диву даюсь как еще не взорвался, являясь ее резервуаром. И ощущать кроме самого себя еще какое-то творение пусть и умелых рук, но не обладающее полноценным разумом… нет уж, увольте.

В общем, разобравшись в проблеме, я принял решение сделать собственное оружие. Пусть опыта у меня и нет, но той литературы, что по моему заказу нарыл Аваль в огромном количестве, должно хватить хоть на какой-то результат. Заодно и посмотрим, на что конкретно я способен самолично, без обучения и контроля. Покидая крепость, я прихватил с разрешения Рэми приглянувшиеся клинки, на вопрос уверен ли в выборе, с усмешкой кивнул, и, подобрав старые потрепанные ножны, в тон оружию, закинул их за спину. Спорить со мной никто не стал, но, как я узнал чуть позже, на всякий случай Дарису были вручены еще одни ножны с отличными клинками, проверенного мастера.

И вот сейчас, сидя на удачно подвернувшемся валуне, я решился заняться давно намеченным делом. Для начала вынул заготовки из ножен и проверил баланс. Не слишком хорошо, конечно, но в принципе терпимо, повезет, исправлю это одним махом. Настроившись на собственную силу, для чего пришлось снять щиты, я внимательно всмотрелся в клинки перед собой, отчетливо представляя, что хотел бы от них получить. Как именно действовала энергия, я не видел, зато чувствовал, как откликаясь стала нагреваться сталь в руках, пока не обожгла настолько, что мои нервные окончания взвыли от боли. В этот момент клинки, словно извиняясь, стали стремительно остывать, остановившись, что меня поразило, на температуре моего тела. Не окружающей среды, что вполне понятно и объяснимо, а именно тела! И как это объяснить?

Все прекратилось как-то внезапно, и только открыв глаза в темном серебряном лесу, я понял, что ничего не понял. Сам не знаю, какой должен быть результат, но я ведь еще не успел ничего сделать, а уже все кончилось. Причем, в том что именно кончилось, а не прервалось, была полная непоколебимая уверенность. И кто мне теперь объяснит, что получилось? Если сам я проспал все это время и ничего конкретного не делал.

Пожав плечами, как говорится сделанного не воротишь, я одним слитным движением спрыгнул на землю, раскинув руки с клинками в стороны и кувыркнувшись в полете. Приземлился четко там, где и рассчитывал, и, не давая возможности задуматься, закружился водоворотом на пологих склонах оврага. Трава меня не слушалась, все-таки я не светлый эльф и повелевать растениями не в силах, а вот камни, по моему желанию, поспешно отползали в сторону, норовя уйти из-под удара. Клинки свистели и пели, по своему звучанию опережая ветер, и я глотал эту песню с детским восторгом. Это было даже лучше, чем когда-то в детстве, когда мне отдали в пользование родовые. Не было тогда такого азарта, не было опасного знания, как легко убивать, не было страшной истины, как тяжело даются ошибки. Сейчас было все, но клинки, словно впитывая в себя все мои сомнения и горечь, отдавали взамен незамутненную радость действия и полного единения.

Ничто не длится вечность, в один прекрасный момент, внутри, словно струна оборвалась, и я без сил рухнул на удачно подвернувшийся под спиной участок совершенно зеленой травы. Смех, все это время рвавший горло, превратился в едва слышный хрип и я понял, что, похоже, сорвал голос, не заметив этого. Но взамен, в груди поселилось что-то теплое, похожее на удовлетворение, приятное и нежное. Покашляв для приличия, я попытался сказать хоть слово, понял, что это невозможно, и, равнодушно отряхнувшись, направился к прогоревшему костру. Спутник, похоже, не горит желанием болтать, а я могу и помолчать, пока горло не восстановится.

Глава 52

К тому моменту, как Дарис проснулся, я, зевая во весь рот, уже полировал свои помолодевшие клинки в свете вновь разожженного костра. На огне кипел котелок, а на небольшой тряпице лежали наши немногочисленные припасы. Солнце вовсю золотило далекие пики, тучи рассеялись, и день обещал быть гораздо теплее предыдущего. «Интересно, бабье лето, что ли, начинается?» — Мелькнула странная мысль, а перенятое у людей понятие прочно переплелось с реальностью. Улыбнувшись своим мыслям, я проводил взглядом хмурого спутника, пытающегося продрать глаза. Да, разбаловал их Рэми, и притом сильно. Где это видано, чтобы рыцари поднимались не раньше обеда? Но, мое дело маленькое, да и, в конце концов, militarus у крепости есть, значит, это его дело!

Потянувшись, я поднялся на ноги и пересел к разложенным на моем одеяле продуктам, кивнув на них Дарису. Тот, так же молча, кивнул мне в ответ и присел напротив, потирая глаза обоими кулаками.