Эркюль Пуаро

– Не выйдет, мистер Кларк, – сказал Пуаро. – Вы, может быть, заметили, что у меня новый слуга. Это мой приятель – опытный карманный воришка. Он вытащил револьвер у вас из кармана, разрядил его и положил обратно так, что вы ничего не заметили.

– Ах вы мерзкий фигляр, иностранец паршивый! – закричал Кларк, побагровев от гнева.

– Да, да, я понимаю ваши чувства. Нет, мистер Кларк, не ждите легкой смерти! Вы как-то говорили мистеру Касту, что дважды чуть не утонули. Вы понимаете, что это значит: вам уготована другая участь!

– Вы...

Кларк не мог договорить. Кровь отлила от его лица, кулаки угрожающе сжались.

Но тут из соседней комнаты вышли два сотрудника Скотленд-Ярда. Одним из них был Кроум. Он подошел к Кларку и произнес освященную веками формулу:

– Предупреждаю: все, что вы сейчас скажете, может быть использовано как свидетельство против вас.

– Он сказал уже совершенно достаточно, – заметил Пуаро и добавил, обращаясь к Кларку: – Вы переполнены чувством превосходства своей нации над другими, но я лично считаю ваши преступления не английскими по духу, мерзкими и не спортсменскими!..

Глава 35 ФИНАЛ

I

Мне не очень приятно признаться, что, когда за Франклином Кларком закрылась дверь, я истерически расхохотался.

Пуаро взглянул на меня с укоризненным изумлением.

– Меня так разобрало из-за того, что вы назвали его преступления не спортсменскими! – задыхаясь, выговорил я.

– Это было сказано с полным основанием, – возразил Пуаро. – Они отвратительны, и я имею в виду не столько даже убийство его брата, сколько ту жестокость, с которой он обрек ни в чем не повинного человека на роль живого мертвеца. «Злодейку лису мы поймаем в лесу, чтобы в клетку навек посадить...» Это не спортивно!

Меган Барнард глубоко вздохнула.

– Я все еще не могу поверить, что это так. Не могу. Неужели все это правда?

– Да, мадемуазель. Но кошмар кончился.

Она взглянула на Пуаро и покраснела.

Пуаро повернулся к Дональду Фрейзеру.

– Мадемуазель Меган все время преследовал страх, что второе преступление совершили вы.

– Одно время это чудилось и мне, – спокойно промолвил Фрейзер.

– Из-за тех снов?

Пуаро придвинул стул ближе к молодому человеку и понизил голос:

– Ваши сны имеют естественное объяснение. Просто вы почувствовали, что в вашей памяти образ одной сестры уже бледнеет и вытесняется образом другой. Мадемуазель Меган начала занимать в вашем сердце место своей сестры. Вам невыносима мысль, что вы так скоро изменили памяти погибшей, и вы стараетесь прогнать это чувство, убить его. Вот вам и истолкование ваших снов!

Фрейзер взглянул на Меган.

– И не бойтесь забыть, – мягко продолжал Пуаро. – Покойная не стоила того, чтобы о ней долго помнить. А таких женщин, как мадемуазель Меган, одна на тысячу. Un coeur magnifique![69]

Взгляд Дональда Фрейзера просветлел.

– Я думаю, вы правы! – сказал он.

Все мы столпились вокруг Пуаро, засыпая его просьбами разъяснить то одно обстоятельство, то другое.

– Зачем вы задавали нам вопросы, – обратился к нему я, – те вопросы, на которые все обещали отвечать только правду? В чем тут соль?

– Некоторые из них были simplement une blague[70]. Но я узнал то, ради чего задавал их: Франклин Кларк действительно был в Лондоне, когда отправлял первое письмо. К тому же мне хотелось увидеть его лицо, когда я задам свой вопрос мисс Грей. И мне удалось захватить его врасплох: в его глазах я прочел ненависть и злобу.

– Вы не пощадили моих чувств, мосье Пуаро! – заметила Тора Грей.

– Зато вы, мадемуазель, вряд ли ответили мне правду, – сухо возразил Пуаро, – а теперь вас вторично постигло разочарование: Франклин Кларк не унаследует состояние брата.

Тора гордо вскинула голову.

– Обязана ли я оставаться здесь и выслушивать оскорбления?

– Вовсе нет, – ответил Пуаро и вежливо отворил ей дверь.

– Все дело решили эти отпечатки пальцев, – задумчиво проговорил я. – Когда вы упомянули о них, он сразу увял.

– Да, отпечатки пальцев – штука полезная, – согласился Пуаро и добавил: – Я упомянул о них, чтобы доставить вам удовольствие, мой друг!

– Как, разве это не правда?! – воскликнул я.

– Конечно нет, mon ami, – спокойно промолвил Эркюль Пуаро.

II

Мне остается еще рассказать о визите, который несколько дней спустя нанес нам мистер Александр Бонапарт Каст.

Он долго тряс руку Пуаро, бессвязно и очень неудачно пытаясь выразить ему свою благодарность, а потом выпрямился и сказал:

– Знаете, одна газета предложила мне сто фунтов – подумайте только: сто фунтов! – за короткий рассказ о моей жизни и истории с Эй-Би-Си. Я... Я, право, не знаю, что делать.

– Я бы отказался от ста фунтов, – ответил Пуаро. – Скажите, что ваша цена – пятьсот фунтов, и не уступайте. К тому же не ограничивайтесь одной газетой.

– Вы серьезно думаете, что я... что я могу...

– Поймите же, – улыбнулся Пуаро, – вы большая знаменитость. В сущности, сегодня вы самый известный человек в Англии!