Эркюль Пуаро

– Весьма необычная история, мадемуазель, – медленно произнес Карреж. Откинувшись на спинку стула, он поправил пенсне и внимательно посмотрел на танцовщицу. – Так вы утверждаете, что мосье Кеттеринг заранее сообщил вам о своем намерении совершить преступление?

– Да. Он сказал, что его жена слишком здорова. Если она должна умереть, то только от несчастного случая, который он постарается устроить.

– Вы сознаете, мадемуазель, – строго спросил следователь, – что таким образом становитесь соучастницей преступного замысла?

– Я? Ни в коей мере, мосье. Я ведь не принимала его слова всерьез. Я знаю мужчин, мосье, – они болтают обо всем, что им приходит на ум. Представляете, что бы произошло, если бы все их слова стали воспринимать au pied de la lettre?[105]

Следователь поднял брови:

– Значит, вы посчитали угрозы мосье Кеттеринга всего лишь праздной болтовней? Могу я спросить, мадемуазель, что заставило вас отказаться от лондонского ангажемента и отправиться на Ривьеру?

Мирей посмотрела на него томными черными глазами.

– Я хотела быть с человеком, которого люблю, – просто ответила она. – Разве это не естественно?

– Мосье Кеттеринг выразил пожелание, чтобы вы сопровождали его в Ниццу? – вмешался Пуаро.

Казалось, танцовщица затрудняется дать ответ. Поколебавшись, она произнесла с высокомерным равнодушием:

– В таких вещах я следую собственным желаниям, мосье.

То, что эта фраза не является ответом, поняли все трое мужчин. Однако они не стали на это указывать.

– Когда вы убедились, что мосье Кеттеринг убил свою жену?

– Я уже говорила вам, что видела, как он вышел из купе жены перед прибытием поезда в Лион. Дерек выглядел как загнанный зверь – я никогда не забуду выражения его лица, хотя тогда не поняла, в чем дело. – Мирей театрально всплеснула руками. – Но потом, когда поезд выехал из Лиона и я узнала, что мадам Кеттеринг мертва, мне все стало ясно!

– Но тем не менее вы не обратились в полицию, мадемуазель, – мягко заметил комиссар.

Мирей свысока посмотрела на него, явно наслаждаясь своей ролью:

– Вы хотели, чтобы я предала моего возлюбленного? Никакая женщина так не поступила бы!

– Однако теперь... – начал комиссар.

– Теперь другое дело. Он предал меня! По-вашему, я должна была молча это стерпеть?

– Да-да, разумеется, – успокаивающе произнес следователь. – А сейчас, мадемуазель, пожалуйста, прочтите ваши показания, проверьте, нет ли в тексте ошибок, и подпишите их.

Мирей не стала тратить время на чтение.

– Все верно, – кивнула она и поднялась. – Я вам больше не нужна, господа?

– В настоящее время нет, мадемуазель.

– И Дерека арестуют?

– Немедленно.

Она злобно рассмеялась, плотнее завернулась в меха и прошипела:

– Он должен был хорошенько подумать, прежде чем оскорблять меня!

– Одна маленькая деталь, мадемуазель... – Пуаро виновато кашлянул.

– Да?

– Что заставляет вас думать, будто мадам Кеттеринг была мертва, когда поезд выехал из Лиона?

Мирей уставилась на него:

– Но ведь она действительно была мертва!

– Разве?

– Конечно! Я...

Она внезапно умолкла. Внимательно наблюдавший на ней Пуаро заметил, как ее взгляд стал настороженным.

– Мне так сказали. Все это говорят.

– Вот как? – произнес Пуаро. – А я и не знал, что об этом факте упоминали за пределами кабинета судебного следователя.

Танцовщица встревожилась.

– В воздухе носятся разные слухи, – проговорила она. – Кто-то мне об этом сказал – не помню, кто именно. – И она направилась к выходу.

Мосье Ко бросился открыть ей дверь, но в это время снова прозвучал вкрадчивый голос Пуаро:

– А драгоценности? Не могли бы вы рассказать нам о них, мадемуазель?

– Какие еще драгоценности?

– Рубины Екатерины Великой. Коль скоро вы слышали так много, то, возможно, вам известно и о них.

– Я ничего не знаю ни о каких драгоценностях, – огрызнулась Мирей и вышла, закрыв за собой дверь.

Мосье Ко вернулся к своему стулу, а следователь вздохнул.

– Настоящая фурия, – заметил он, – но diablement chic![106] Интересно, говорила ли она правду? По-моему, да.

– Какое-то количество правды в ее рассказе, безусловно, присутствует, – отозвался Пуаро. – Это подтверждает и мисс Грей. Она выглядывала в коридор незадолго до прибытия поезда в Лион и видела, как мосье Кеттеринг входил в купе своей жены.

– Его вина не подлежит сомнению, – заявил комиссар и со вздохом добавил: – Очень жаль!

– Что вы имеете в виду? – поинтересовался Пуаро.

– Засадить за решетку графа де ля Роше было целью моей жизни, и я думал, что на сей раз нам это удастся. Теперешняя версия удовлетворяет меня куда меньше.

Следователь почесал нос.

– Если что-нибудь пойдет не так, мы окажемся в весьма неловком положении, – предупредил он. – Кеттеринг – представитель аристократии. Эта история попадет в газеты, и если мы ошибаемся... – Он красноречиво пожал плечами.

– А что, по-вашему, он сделал с драгоценностями? – спросил комиссар.

– Конечно, он взял их в качестве ложной улики, – ответил Карреж. – Они причиняют ему только одни неудобства, тем более что от них очень нелегко избавиться.

Пуаро улыбнулся: