Ермак. Телохранитель

— Смерть её брата Фритти от внутренних кровотечений, когда он упал из окна, это не доказательство?! — императрица с вызовом посмотрела на мужа. — А письмо брата матери герцога Олбани, где Леопольд утешает Великую герцогиню Гессенскую словами, что он рад тому, что мальчику не придётся испытать тех мук, которые испытывает герцог из-за своего заболевания. И что умер герцог от простого ушибы колена, после которого не смогли остановить внутренне кровотечение. Этого тебе мало?! Ты такой судьбы для внука желаешь?!

— Государыня, содержание письма герцога Олбани к своей сестре мы знаем со слов и недостоверно. Факт того, что брат Алисы умер от гемофилии тоже под вопросом. Официальная версия смерти Фритти — летальный удар виском о перила лестницы во время падения. — Барятинский говорил тихо и размеренно, пытаясь сбить накал императрицы. — Достоверным является только то, что дядя Алисы герцог Олбани являлся носителем гемофилии.

— Дорогая, мы втроём читали копию диссертационной работы Фридриха Хопфа "О гемофилии, или наследственной склонности к смертельным кровотечениям", — также тихо и спокойно начал говорить император. — Да есть возможность того, что Алиса больна и является носителем этой болезни. Но возможно и нет?!

— А я не хочу такой возможности! — на грани истерики воскликнула Мария Фёдоровна. — Понимаете, не хочу!

— Минни, успокойся! — Александр III чуть-чуть повысил голос. — Мы же не допустили, чтобы Ники и Алекс встретились, когда этот цветочек приехал на шесть недель к сестре в гости. А потом сына отправили в путешествие в надежде, что он забудет своё детское увлечение.

— Не забыл! — всхлипнула императрица.

— Не забыл, — как эхо повторил Барятинский. — В каюте на корабле постоянно ее портрет в рамке на столике стоял. Да и потом Ники его везде носил с собой. На расстоянии любовь только сильней становится.

— Господи, помоги! — Мария Фёдоровна истово перекрестилась. — Сделай так, чтобы королева Виктория, как она хочет, соединила браком принцессу Алису Гессенскую с другим своим внуком, старшим сыном принца Уэльского Альбертом-Виктором. Сделай так, господи! Помоги королеве! Пускай они свою гнилую кровь между собой смешивают!

— Дорогая, не говори так! Девочка ни в чём не виновата! — Александр III встал из кресла и приобнял жену. — Тем более, про Эдди каких только слухов не ходит. Некоторые его Джеком-Потрошителем считают.

— Вот и пускай между собой разбираются! — Мария Фёдоровна прижалась к мужу. — Дыма без огня не бывает. Слухи на пустом месте не родились бы, и они сами по себе характеризуют отношение подданных британской короны к юному принцу. А нам в семье такой крови не надо!

— Минни, может мне с Сергеем поговорить, чтобы он на жену повлиял? — поглаживая плечи жены и целуя её в макушку, спросил император. — А то мне её активность не нравится в этом сватовстве. Да и бабушка Элли недовольна.

— Что он может сделать! — императрица зло усмехнулась. — Он жену принять православие семь лет не мог заставить. А вот то, что Элла или теперь Елизавета Фёдоровна это недавно сделала, меня настораживает. Лишь бы не уговорила сестру сделать такой же шаг. Ники то считает, что единственным препятствием в его женитьбе является нежелание Алекс перейти в Православную церковь. Он мне сегодня об этом сказал.

— Может быть, Ники всё рассказать?! — князь Барятинский глубоко вздохнул. — Должен же он понять всю свою ответственность как Государь Наследник перед престолом?

— Боюсь, это не поможет, — императрица потерлась щекой о ладонь мужа, лежащую на правом плече. — Он слеп и ничего не видит из-за своей любви.

— Ладно, подумаем ещё над этой проблемой, — Александр III горько вздохнул. — Владимир Анатольевич, ты завтра с нами?

— Ваше Императорское Величество, я почти год семьи не видел…

— А я по тебе и твоим советам за год соскучился, — невесело усмехнулся император. — Ладно, неделю тебе на встречу и отдых с семьей, а потом жду в Гатчине.

Александр III взял со столика фляжку и налил по полной себе и князю.

— Маша, Володя, давайте выпьем за то, чтобы всё в наших семьях было хорошо, поменьше огорчений и побольше радостей…

— Хитрюга ты, Саша, хитрюга, — усмехнулась Мария Фёдоровна. — Нашёл же слова, за которые разрешу тебе выпить ещё одну рюмку.

Император, императрица и князь Барятинский подняли свои ёмкости и опустошили их.

— Александр Александрович, а почему такие жёсткие ограничения, — шутливо продолжил разговор Барятинский, поставив пустую рюмку на столик. — Чем ты свою дражайшую половину разгневал, что она такое наказание ввела.

— Ох, Володя, если бы я. Врачи ругаются. А Саша их гонит от себя, — с упрёком произнесла императрица.

— Да ну их, клистирных трубок. Не переутомляйте себя, Ваше Императорское Величество, не курите, не пейте спиртного, меньше ешьте. Скоро дышать запретят?! А это?! Больше отдыхайте. Вам надо на воды! А работать, кто будет?!