Ермак. Тобол-река

Двери внизу скрипнули и по лестнице загремели грузные шаги. Унемэ напрягся. “Московиты”,– выбитая рука до сих пор отдавала болью. Сердце бешено колотилось, но Унемэ не собирался в чертоги Номи-Торума. Он не затем проделал к московитам столь длинный путь. И разграбленное вогульское святилище не имело сейчас для маленького охотника значения. Он хотел вернуть то, что принадлежало ему по праву кареглазую Эви. Карача должен получить по заслугам, даже если Унемэ придется привести московитов на вогульские земли. Дверь распахнулась и горницу ввалились три московита. Один из них подошел к столу и зажег все свечи. В горнице стало светло. Теперь Унеме смог разглядеть их. Один из них с черной бородой, был словно великан по сравнению с остальными. Через плечо у него был перекинут широкий ремень, на котором висела сабля. Другие же меньше ростом. Один из них вытащил из-под стола лавку, и уселся на нее, расставив ноги.

– Это он Ермак Тимофеич, – сказал московит, сидевший на лавке.

Московит великан, которого остальные называли Ермак Тимофеич, подошел и склонился над связанным Унемэ.

– Кто таков? – словно проревел он. Унемэ жестом показал ему, что не может говорить со связанными руками.

– Ерофей развяжи ему руки и усади, – распорядился человек с лавки. Максим Яковлевич опасно.

– Да куда он денется. Если уж мужики крестьяне его с коня сами сняли.

– Ай да татарин, – рассмеялся Ермак, с мужиками справиться не смог, как Кучума собрался защищать.

– Я не татарин, – прохрипел Унеме. Лицо Максима Строганова приняло озадаченный вид.

– Как не татарин, а одежда и сабля была татарская. Ты чего нам заливаешь.

– Сейчас прикажу мужикам на конюшню тебя свести, всыплют плетей 50, быстро вспомнишь.

– Погоди Максим, – прервал его Ермак. Не татарин говоришь, Ермак посмотрел Унемэ в глаза.

– И впрямь, – добавил Ермак, морда-то не слишком татарская, хотя похожа. Спутать с дуру, не мудрено.

– Так кто ты? – повторил вопрос Ермак.

Унеме растер затекшие от веревки руки и посмотрел на московита великана. В его глазах не было ярости или злобы. Они больше напоминали глаза шамана. Добрые и мудрые.

– Я вогул ответил Унемэ. Охотник.

– А к нам, зачем пришел? – спросил Максим.

Унеме покрутил головой.

– Дело у меня к московитам.

– Вот как? – удивился Ермак, и какое же дело у тебя к нам.

Унемэ опустил голову, а потом вновь поднял ее и посмотрел на Максима.

– Знаю, что московиты на Сибирского хана, война идут. За Урал-камень на стругах.

– Ну-ну, – подначил его Ермак. Откуда знаешь?

– Унемэ усмехнулся: – Ветер вогул принес.

– И татары знают?

Унемэ вспомнил, что в деревню принесли весть, что татарский дворянин Улугбек вернулся из Бухары.

– Знают, – уверенно ответил Унемэ. Мурза Карача посылал своего человека с посланием от Кучума в Бухару.

Ермак сел на лавку рядом с Максимом.

– Врет, али не врет этот вогул, нам без разницы. Все равно пойдем. Да и куда там Кучуму против наших ружей.

– Верно, – ответил Максим, но поторопиться надо.

– Да мешкать не будем, – утвердительно кивнул Ермак.

– Эй, вогул, – кликнул Максим. Так зачем к нам шел?

Унемэ выдавил из себя улыбку : – Проводником у вас буду. Поведу по нашим землям до татарских улусов.

– Тебе-то с того какая корысть? – спросил Ермак.

Мурза Карача продал в рабство мою невесту Эви. Унемэ замолчал. Люди сказали, ее с караваном увезли в Бухару.

– Я никогда ее увижу больше. Я отомщу Караче. Вырежу его сердце и брошу его волкам.

Ермак наклонился к Строганову: – похоже, не врет вогул. Максим кивнул: – похоже. Карача частенько грабил вогульские селения, а жителей отдавал в рабство. Не первый раз о бесчинствах Карачи от местных народцев слышу.

– Может в помощь, нам будут? – осторожно спросил Ермак у Максима Строганова.

– Кто и будет, а кто нет. Иные племена с Карачой в дружбе. Ну, один проводник у нас есть.

– Да ненависть хорошее свойство, – Ермак пригладил густую черную бороду и посмотрел на Унемэ. Ну одного кровника, Карача себе нажил.