«Ермак» во льдах

Сначала шли неровные торосистые поля. Торосы [были] хотя трудно проходимы [и] неправильно нагромождены, но не особенно велики; так, один из самых больших возвышался на 11 футов. Рядом с торосистым полем тянулась полоса ровного поля, которое было [однако] трудно проходимо, так как на нем была масса озер и луж. Затем нам пересек путь канал, через который мы перебрались не без труда. Дальше лед стал гораздо ровнее, но часто встречались проталины и ледяные болотца В последних нога проваливается сквозь рыхлый мокрый снег и погружается в воду по щиколотку; но на дне лед очень прочный, и, следовательно, имея хорошие сапоги, можно смело идти по таким болотцам.

Сначала поля были довольно крупные, сажен двести – триста в поперечнике; их пересекали каналы, которые почти все имели направление с севера на юг. Толщина сплошных ледяных полей колебалась от 5 до 8 футов, но почти везде лед снизу подбит другими льдинами, и глубина, на которой находилась последняя льдина, была очень значительна. Ширина каналов [была] самая разнообразная, но в общем небольшая. [Мы встретили] только один [канал] шириной сажени в три, но и тот оказался рекою на льду, т. е. его дно составляли огромные льдины.

Мы закончили свой путь, отойдя 6 верст от «Ермака» и увидав с высокого тороса (18 футов), что впереди лежат обширные поля толстого, довольно ровного льда.

На привалах мы пили воду из лужи, она была замечательно вкусна. Идти назад было легче, не надо было выбирать путь, шли по старому следу. На обратном пути нам удалось наблюдать, как сильно действует солнце. Идя вперед, мы разбрасывали прутья голика для обеспечения следа. На обратном пути мы заметили, что прутики, пролежавшие два с половиной часа, погрузились в снег на 2 1/4 см.

24 июля осматривал лед за кормой ледокола, это были обломки ровного толстого поля. В одном месте удалось измерить его толщину – 25 футов в воде и 2 фута над водою. Толщина сплошного льда самая разнообразная; верхний слой, обыкновенно самый толстый, [равен] 5–6 футам. Льдины же, составляющие торос и выскочившие на поверхность, имеют толщину от 1 1/2, до 3 футов.

Интересно, что вода с глубины имела низкую температуру; поднятая ледоколом, [она] перемешалась с поверхностной водой, причем смесь оказалась охлажденной ниже точки замерзания, а потому канал покрылся тонким слоем льда. В [это же] время на поверхности поля происходило таяние и [шел] дождь.

25 июля измерялись температура и удельный вес в озерах [на льду]. В озерах найдено много диатомовых водорослей.

Были осмотрены четыре озера. Они имели голубовато-серую воду и во всех, за исключением № 1, пресную; в первом же [вода имела] легкий солоноватый привкус. Озеро № 2 было интересно тем, что имело двойное дно; в первом дне были три отверстия, сквозь которые видно было внутрь – внизу находились водоросли.

На поляне было видно много дыр, образованных таянием льда под лежащими на нем водорослями. Можно предположить, что водоросли играют огромную роль в таянии льда.

Того же 25 июля произведено измерение толщины сплошного поля. [Она оказалась равной 10 футам.]

27 июля [в воде] пресного озера наблюдалась температура +0,2°. Длина [озера равнялась] 4 м, ширина 3 м.

Подходя к озеру, я провалился сквозь рыхлый верхний слой льда по пояс, ниже ноги встретили снова лед. Следовательно, вода находилась между двух ледяных покровов, отстоящих друг от друга на 3 1/2 фута.

30 июля отправились осмотреть лед для отыскания пути «Ермаку». Верхний слой льда во многих местах так пропитан водою, что моментально обламывался. От этого наполнения водой лед стал тяжелым, и, например, лед толщиной в 6 футов плавает выше поверхности воды только на 2 дюйма. Пройдя версту к западу, мы встретили довольно слабые поля и даже канал, наполненный разбитым льдом. Здесь мы осматривали интересный торос, в котором льдины расположились в виде арки.

Когда мы начали возвращаться к «Ермаку», [то] заметили, что весь лед находится в движении, и картина совершенно переменилась. Каналы разъехались, сделались шире, то и дело выныривали из-под низу громадные глыбы. Все вокруг нас шевелилось, двигалось, мы оказались на островке, окруженном проливами. Почва нашего острова также была ненадежна – она поминутно колебалась и грозила начать ломаться и переворачиваться. Пришлось оставить свой наблюдательный пост и перебраться по движущемуся льду на более твердые места. В конце концов мы благополучно добрались до «Ермака». Всю ночь раздавались звуки ломающегося льда, и не было места, где бы он не шевелился.

1 августа. Лед стал почти совершенно сухим, и вода не стоит в нем так, как это было раньше.

6 августа. Два дня дул южный ветер. Ночью лед внезапно ослаб и дал выход «Ермаку».

В полдень находились в битом льду в 4–5 милях от открытого моря; широта 75°13' N, долгота 53°23' E. Наблюдались айсберги; они расположены по границе льда. Два [из них] довольно высокие (40–60 футов) и два совсем низкие (4–8 футов). Первые два айсберга имели в длину 100–150 сажен.

В широте 75°13' N и долготе 53°30' E граница разбитых льдов тянется от NNE на SSW.