Эрнестина Вольф. Убийство на мистических кругах

— Вы ошибаетесь, дорогой Аксель. Я не безразлична к смерти Анны и к несчастью, случившемуся с Ханной. Мой дорогой друг, полковник Хольм, не даст мне солгать, сколько лет ни занимайся расследованием преступлений, к смерти привыкнуть невозможно. Особенно к смерти молодых. И чем старше ты становишься, тем тяжелее для тебя каждый такой случай. Нет ничего хорошего в том, что погибают настолько юные создания, которые лишь только начинали жить. И совсем неважно здесь, считало ли общество их жизнь правильной или неправильной. Вам ли это не понимать, дорогой месье Моллер.

— Месье? — переспросил молодой мужчина.

— Месье, — подтвердила Вольф, пригубив из стакана виски, — так обращаются к мужчинам на моей родине.

— Вы француженка? — поинтересовалась София.

— Но ведь Вольф не французская фамилия, — поддержала ее Биргитта.

Моллер перебил всех женщин разом, вскочив на ноги и взмахнув рукой, в которой держал стакан так резко, что несколько капель из него выплеснулось на шерстяной ковер:

— Какая разница, откуда она? Разве вы не понимаете, что нам сейчас пригодится любая помощь?! Тетку Скуг она не интересует. Она — чужачка. А вот меня или вас, — парень оскалился, — она засадит за решетку в два счета. Хотя я, между прочим, когда дали по голове Ханне и засунули ее в погреб, был вместе с вами на допросе!

Биргитта поморщилась:

— Неправда. Ты выходил в туалет. Этого могло хватить, чтобы зайти на кухню и вернуться.

— Ты… — парень в ужасе выпучил глаза на свою подругу, — ты вообще за кого?! Ты зачем такое говоришь?!

— Тетка Скуг уже говорила об этом, разве тебя она не спрашивала? — пожала плечиком подруга. — Наоборот, я хочу, чтобы тебя оправдали, но раз она за это ухватилась, значит не отстанет, пока ты не докажешь, что к кухне не приближался.

Моллер что-то хотел сказать, но конфликт остановила Вольф.

— Вам не стоит обижаться, мой дорогой. Ваша подруга абсолютно права. Речь идет о серьезных вещах. Чувства, безусловно, занимают важнейшее место в нашей жизни, чувства и преданность. Но если вы не хотите попасть, как вы выразились, за решетку, то вам стоит действительно задуматься об этом. В любой случае, как это ни звучит, но два убийства лучше, чем одно. В обоих случаях убийца действовал спонтанно, почти необдуманно.

— Почему же «почти»? — поднял бровь полковник.

— Потому, мой дорогой, что бил он чем попало, однако успел прихватить использованный шприц, принадлежащий месье Моллеру и бросить его на месте преступления.

Мадам чуть заметно улыбнулась на удивленное молчание присутствующих:

— Я совсем не думаю, что молодой мужчина, единственный диабетик среди нас, решил себе сделать укол прямо на месте преступления…

— Зато Скуг думает! И ей этого будет достаточно, чтобы засадить меня! А… Я понял, на какую улику она намекала всю дорогу во время допроса!!! Щурилась так, гадина! Я… я пропал… — взвыл Аксель и заходил по комнате, схватившись руками за голову.

— И даже если бы так оно и было, — мадам словно не услышала его, продолжила излагать свою мысль в том же темпе, — оставить возле убитой женщины улику против себя. Такие трюки нередко убийцы используют в книжках и в детективных романах, но как показывает мировая практика криминалистики, редко какой злодей пойдет на подобный риск. Верно, вы ведь так обычно говорите, полковник?

— Абсолютно. Смельчаков, которые решили бы играть со следствием почти не бывает. Обычно убийцы держатся подальше, если, конечно, они не страдают каким-либо психическим заболеванием.

— К тому же, лично я считаю, что человек не может быть сумасшедшим или хитрым, изворотливым лишь один раз в жизни. Обычно участники хитроумных преступлений и в жизни занимают серьезные, интересные посты. Хирурги, архитекторы, талантливые химики… Историки. Можете ли вы сказать такое о своем друге, Биргитта?

— О ком? Об Акселе? Ха! Да вы что! В школе он был двоечником, а теперь чинит машины. Мои родители поэтому и против, чтобы я общалась с ним. Но… я люблю его, и кем бы он там ни работал, — девушка с нежностью посмотрела в сторону своего друга сердца, — я буду с ним.

Полковник крякнул и сказал, почесав за ухом своего Бельгийца, что устроился у его ног и опустил длинную меланхоличную морду на лапы:

— Даже простого работягу может надоумить кто-то более умный. Нередко встречались случаи, когда женщины мужскими руками убирали соперниц или обидчиц со своего пути…

— Что?! — на сей раз подскочила Биргитта. — Что вы такое говорите?!!

— Тише, тише, — мадам примирительно махнула рукой. — Полковник, — с укоризной посмотрела она на Хольма поверх своих очков, — не стоит так, они молоды еще.

— Молодые тоже бывает… — упрямо проговорил Хьюго.

— Что?! А вы кто такой, чтобы обвинять нас?! — Аксель в возмущении остановился.

— Полковник, — пояснила мадам Моллеру, — криминальной полиции. Теперь на отдыхе.

Она протянула свой стакан Алене, та тут же подлетела и забрала его. Вольф убрала ногу с ноги и вытянула свои конечности, решительно заявив: