Эромемуары

Признаться, и я поначалу испытывал к этим заложницам прописочной системы определённую симпатию: за простоту обращения, за восхищенные взоры, за сладострастное удивление, сопровождавшееся неподдельными стонами, но с течением времени как-то приобыкся. Секс с ними стал утрачивать прелесть новизны, приобретая взамен какую-то механистическую привычность и заученность. А это неминуемо приводило к увеличению алкогольных возлияний, постепенно заменивших собой обязательные предварительные ласки. Действительно, когда в башке туман, а в штанах – колом, как-то становится не до любезностей. Тебе бы кончить да уснуть, а там хоть трава не расти. А утром просыпаешься неизвестно где, незнамо с кем, под одним одеялом на одной подушке (не на всех лимитчиков и лимитчиц общежитий хватало, многие снимали вскладчину жилье в частном секторе[16]) и первая мысль – точнее было бы назвать её позывом – о местонахождении уборной, ибо от того, где она расположена, зависит и то, что она собой представляет: комфортабельный ватерклозет внутри квартиры, или дискомфортный нужник на огороде. Вторая мысль – вернее, досадливое недоумение, – как эту особь женского пола, что сопит по правую (или левую) от тебя руку, зовут. И привычное тоскливое предчувствие, что имени опять не угадаешь (о воспоминании и речи быть не может), опять придётся обходится ублюдочными «зайками», «рыбками» и «кисками», а это в большинстве случаев заканчивается обидами (Ты даже имени моего не помнишь!.. Ах, ах, ах, простите великодушно мне мой преждевременный склероз! Оно ведь у тебя такое оригинальное, что грех было не вытвердить наизусть, что ты Наташа, Даша, Маша, Валя, Оля, в лучшем случае – Лена… Звалась бы ты Алевтиной, ей-богу, на всю жизнь бы запомнил!) и подлым разрывом отношений. Подлым – потому что даже чаю попить, горящие трубы унять, не предлагают… Неудивительно, что через несколько месяцев активного потребления лимитчиц, я переориентировался на молодых специалисток.

Молодые специалистки на заводе – это те же лимитчицы, но с высшим либо средним техническим образованием. В Совдепии было законодательно принято распределять выпускников вузов по рабочим местам. Мол, выучило вас родное советское государство совершенно бесплатно на инженеров, так будьте любезны отработать ваше бесплатное образование в течение двух лет там, куда родина пальцем ткнёт. Чаще всего родина тыкала пальцем за тридевять земель от мест проживания молодых специалистов. Для них общежитий хватало, а если хотелось им пожить на вольных хлебах, то они, как правило, снимали комнаты в многоэтажках, а некоторые даже целые квартиры. Тоже, разумеется, вскладчину…

С молодыми специалистками было интереснее, но и труднее. Даже не городские по происхождению, городом за время учёбы были уже изрядно пообтёрты. Таких на мякине крюшона не проведёшь. Но у меня был почти безотказный метод – стихи! Русские и французские. Волшебная сила поэзии – кто перед ней способен устоять?! Никто и не устаивал, все в конечном счёте ложились, в смысле – склоняли перед Евтерпой свои гордые, завитые, лаком крытые, челкой обрамлённые, конским хвостиком осквернённые головушки…

Quand au matin ma Deesse s’habille,
D’un riche or crespe ombrageant ses talons,
Et les filets de ses beaux cheveux blons,
En cent facons enonde et entortille,
Je l’accompare `a l’escumiere fille
Qui or’ pignant les siens brunement lons,
Or’ les frizant en mille crespillons,
Passoit la mer port'ee en sa coquille.[17]

Согласен, на бумаге это выглядит несколько нудно и даже тоскливо, но если послушать, как это звучит, да ещё с парижским грассированием и прононсом, то сердце ваше исполнится самой душистой патоки, и елей любовного томления оросит две трети данных вам природою губ… Разумеется, к черствым особям мужеского пола это не относится. Для большинства из них истинная поэзия есть просто набор нелепых бессмысленных звуков. Им бы чего-нибудь позабористее, да под три пресловутых аккорда незамысловатой гитары:

Целовались-да, обнимались-да,
Ночь темным темна…
И кровать скрипела лихо:
Всё равно – война!