Эрос

И в этот момент Софи в голову приходит одна идея, которая совсем не выглядит абсурдной. Александр. Вот кто может помочь ей сменить это Ужасное существование на другое, лучшее. А что? Но нет. Это просто невозможно. Такой шаг обратит в ничто всю ее прошлую жизнь, сделает из нее фарс. Большинство людей уходит из жизни просто и банально, без мучительных раздумий с чашей цикуты в руках. Они теряют все, за что до этого цеплялись и не хотели выпускать, подыхают как попало и где попало. А ее уход будет по меньшей мере ярким.

Примерно в три часа ночи Софи берет кухонный нож и начинает перерезать проволоки. Но ничего не происходит. Пакет запечатан теперь лишь полоской широкого скотча.

Полминуты спустя раздается телефонный звонок.

– Да?

– Ты открыла пакет?

– Да.

– Что ты имеешь в виду?

– Я сама ничего не понимаю.

На другом конце провода воцаряется тишина. Молчание длится несколько минут.

– Якоб? Ты еще там?

– Сейчас в твою дверь позвонят. Два коротких звонка, один длинный. Иди и открой.

Софи судорожно хватает пальто. Она хочет убежать, но смотрит как завороженная на пакет и не знает, что ей делать и куда деваться.

Раздаются звонки в дверь. Два коротких и один длинный. Она медлит. Оцепенев от бессилия, Софи стоит, прислонившись спиной к холодильнику. В замке щелкает ключ. Дверь в квартиру медленно открывается, и Софи в ужасе смотрит, как по стене ползет тень от двери. Импульсивным движением она выключает свет.

Незнакомый мужской голос зовет:

– Софи!

Она спряталась на кухне – жмется в нишу у раковины, накинув на себя пальто.

Тихими шагами по квартире ступает человек. Он шарит в поисках выключателя, заходит на кухню.

– Софи?

– Оставайтесь на месте! Не подходите ко мне!

– Я должен позаботиться о тебе.

– Я вас не знаю!

– Чего ты боишься?

Человек подступает все ближе. Впервые в жизни Софи жалеет, что не носит оружия. В руке она сжимает столовый нож, но разве это оружие? Во все глаза она смотрит на визитера. Это мужчина среднего возраста – угловатые черты лица, седые виски; онслегка полноват, но маскирует свою полноту широким черным макинтошем.

– Послушай. Мы долго решали, что с тобой делать. Очень долго. Весы качались то туда, то сюда понимаешь? Твоя судьба нам не безразлична. Тебя ценят. Вот только для общего дела ты уже не годишься. Ты и сама понимаешь это.

– И куда же мне теперь деваться?

– Мы решили, что твой портрет на розыскных плакатах – это самое большее, что ты можешь нам предложить. Что ж, пусть так и будет. Пусть твое лицо останется там, по возможности надолго и без изменений. Ты можешь начать новую жизнь. Считай, что тебе страшно повезло. На твоем месте я бы улыбнулся. Честное слово! – Незнакомец улыбается, словно показывая, как это делается. У него крупные, мясистые руки и волосатые пальцы.

– Новую жизнь?… Я с вами не знакома!

– Новое имя, новая профессия – все новое. Ведь ты хочешь этого? Это твоя мечта?

Незнакомец расстегивает плащ. Он одет в простой серый костюм, а в руках у него действительно ничего нет.

– Пойдем, пойдем, все будет хорошо.

Покачиваясь в пьяном угаре, Софи кладет столовый нож в сторону и садится на корточки. Мужчина протягивает ей руку.

– Что было в пакете? – спрашивает она и вскрикивает от страха, когда незнакомец касается ее плеча.

– Если бы ты открыла его, то знала бы. Давай руку!

Софи жмется, не подает ему руки, а вместо этого хватает пакет, наскоро отдирает скотч и нетерпеливо просовывает пальцы в щель. Может, она все-таки вооружена, только не знает об этом? Гигантский взрыв. В конце жизни. А почему бы нет? Наплевать.

Ее доброжелатель громко вздыхает.

– Ладно тебе, хватит важничать!

Разорвав в клочки упаковку, Софи срывает крышку. Сжатая пружина распрямляется, и из коробки… выскакивает чертик – игрушечный чертик, кривоносый, черно-красный, с застывшей на морде немой ухмылкой.

– Довольна? – спрашивает мужчина снисходительно, но терпеливо и наконец-то берет Софи за руку. После самой длинной в ее жизни ночи женщина находится в полуобморочном состоянии.

– Если бы ты полностью доверяла товарищам, то сейчас была бы вместе с нами. Но мы все-таки позаботимся о тебе. Такие уж мы… заботливые.

Во-первых, во-вторых и в-третьих. Большая игра

– Что-то мне не верится в то, что вы могли спокойно взирать со стороны на все эти события.

– Вот как? Значит, вы уже поверили в мое могущество? Вот видите! Раньше вы недооценивали мою власть, а теперь переоцениваете. Во-первых, я не знал, где находится Софи, что она делает, грозит ей какая-либо опасность или нет. Во-вторых, вероятно, я и мог помочь ей, но какой ценой! Потребовалось бы снова внедряться в ее жизнь, а это могло усугубить ее положение еще больше. В-третьих, разумеется, я пытался ей помочь. Как вы могли допустить обратное?