Эрос

Жизнь коротка, верно? Но для кого-то она становится слишком длинной. Когда приходится бесконечно ждать. Разве ожидание беспричинно? Причина – в тебе, прежде всего в тебе. Ты будешь смеяться. Наш ребенок вырос бы с приличными бабушкой и дедушкой, мы с тобой занимались бы органостроением и на наших органах играли бы великие органисты. Ты мог гордиться мной. Тебя совершенно не в чем упрекнуть, она слишком стара для нас – а была такой наивной юной дурочкой. С настоящего момента вы живете по законам Германской Демократической Республики и подчиняетесь им беспрекословно, понятно? Это не сон. Дети всегда начинают с нуля. Не важно, что говорят люди. Это не сон! Она зажилась на свете. Некоторым вечно чего-то не хватает. Мне не хватает воздуха. Не хватает воздуха.

В эти недели насилия наступает день, который переворачивает всю ее жизнь. Этот день отмечен в дневнике безжалостной фразой:

21.10.1977

По прошествии сорока трех дней мы решили прекратить жалкое существование Ханнса-Мартина Шлейера.

Следующая запись:

Эта фраза заставляет меня окончательно отречься от методов вооруженной борьбы – несмотря на то, что я еще способна сражаться, как зверь. Одно это высказывание перечеркивает весь смысл террора.

Дело принимает серьезный оборот. История болезни Инге-Софи предусмотрительно изъята из архивов, но и без того ясно, что женщина находится на волосок от смерти. Приступ острой сердечно-сосудистой недостаточности. Женщину находят совершенно случайно и срочно доставляют в больницу. Искусственное дыхание, вовремя сделанное майором Шультце, спасает Инге-Софи жизнь.

За четыре недели, проведенные в больнице, ее организм справляется с аллергией, однако появляются симптомы онемения конечностей. Правда, это делает еще более правдоподобной легенду о досрочном выходе на пенсию «в связи с нарушением моторики движений».

Лечащий врач настоятельно просит ее усиленно питаться. Инге-Софи уже сорок семь, а весит она пятьдесят два килограмма. Ей необходимо получать больше витаминов, есть больше мяса и обязательно прибавить в весе.

– И, прошу вас, осторожнее с успокаивающими препаратами любых разновидностей! Не пейте снотворного, а у зубного врача отказывайтесь от обезболивания. Даже если придется немножко потерпеть.

Это при том, что зубные врачи в ГДР очень редко предлагают сделать обезболивание.

В итоге Инге-Софи мучают новые депрессии. Она чувствует себя старухой, которую использовали и выбросили на свалку. Никому, никому она не нужна.

Уже с конца лета майор Шультце пытается выбить у своего начальника разрешение на работу для Инге-Софи, которая снова начала пить, хотя и довольно умеренно. Ее дневная доза спиртного практически не превышает 0,7-литровой бутылки «Серого монаха» – сладенького белого вина. Наблюдение за ней становится менее интенсивным. Квартиру обыскивают теперь изредка, и скорее лишь для того, чтобы придать наблюдаемой ощущение, что ее персона все еще имеет какую-то значимость. Майор Шультце желает своей подопечной только добра.