Эрос, сознание и Кундалини

Чтобы понимать, что происходит в этих тантрических переживаниях, мы должны чувствовать их слегка иными средствами восприятия, чем те, что обнаруживают сексуальную желанность. Мы должны использовать средства восприятия, которые способны чувствовать, возможно, «менее желанный», но более глубокий эротический опыт полного отсутствия желания, например, пробуждение глубоко дремлющей энергии в позвоночнике, или полные печали сердечные оргазмы, которые могут возникать в медитации с задержкой дыхания.

В такой культуре, как наша, в столь значительной степени основанная на определении, удовлетворении, и даже создании желаний, глубина будет подвергаться еще большей маргинализации. Мы видим рекламу с сексуальным кем-то, уезжающим в блестящем «Мерседесе» к пылающему закату, и с вожделением вспоминаем машину. Мы забываем мистическую глубину заката, и даже подробности внешности водителя. В наших мыслях остаются лишь те черты, которые казались нам желанными. Невыразимые красоты и качества служили просто оформлением для сексуальной красной машины. Мы хотим вещей, которые заставляют нас чувствовать желание - такова природа желания. Быть может, пора так же стремиться к глубокому, как мы стремимся к желанному.

Поскольку мы стараемся узнать что-то новое о теме секса, о которой, как нам, возможно, кажется, мы уже знаем очень много, тут вдвойне важна открытость. Без отношения простодушного начинающего, мы просто продолжаем интерпретировать подлинно новый опыт, приводя его в соответствие с тем, что нам уже известно. Человек может думать: «А, это просто йога!», и при таком подходе, в конечном итоге, не открывать ничего, или почти ничего нового. Каждая страница этой книги будет требовать непредубежденного любопытства.

Вот провоцирующие вопросы, которые вдохновляют наше ars erotica:

Как много близости, наслаждения, и интенсивности мы готовы переживать в качестве все углубляющейся самоцели, не интерпретируя ее как желание секса и оргазма?

Если мы продолжаем оставаться в этом модусе в одиночку или с кем либо очень долго, то чего мы можем ожидать? Что ценное мы могли бы открыть, месяцами или даже годами занимаясь многочисленными физическими и медитативными практиками в качестве общего подхода к эротическим влечениям и чувствам?

Сублимация сексуального влечения

В основе тантрической сублимации лежит кажущийся парадокс желаний, которые переходят в свое исполнение, парадокс наполненности страстным желанием до религиозной полноты. Но мы должны также отметить, что путь удовлетворения духовных нужд противоположен пути удовлетворения физических потребностей. В то время как первый способствует зрелости души, увеличивая нашу способность честно томиться и с благодарностью получать, последний предлагает нам быстро заканчивать муку надлежащим образом.

Хотя современные теории и исследования заявляют, что сексуальные чувства означают биофизическую потребность, которая требует частого оргазмического завершения, теория брахмачарьи переинтерпретирует большую часть этой загадочной потребности в качестве духовной. Вот что говорит Джен, тридцати девяти лет, о своем первом опыте сублимации:

[После дыхательной практики] я чувствовала соприкосновение с. любовью. Я имею в виду гигантскую, огромную любовь, повсюду; ей было полно все. Этот нахлынувший духовный потоп изменил мои представления о том, что возможно. сексуальная энергия -- не чисто сексуальная. Она сексуальная и не сексуальная одновременно, поскольку у меня не было сексуального контакта с моим партнером.

То, что затрудняется выразить Джен, характеризует противоречие «биологического сексуального влечения», которое более не движет ее биологию. Если мы понимаем «биологическое» как «неизбежно реальное», то этот термин будет заманивать нас в ловушку. Но биология - это лишь одна из многих возможных концептуальных систем, которые можно использовать для понимания явлений человеческой жизни, и в этом отношении она довольно молода и подвержена изменению. В то время как оплодотворяющий гетеросексуальный акт необходим для воспроизводства, социологи выдвинули гипотезу чисто сексуальной потребности, которая, согласно биоэволюционной концепции Десмонда Морриса, развилась у наших доисторических предков в качестве поведенческой адаптации с целью укрепления семьи.

Хотя рискованно строить предположения об эволюции любого человеческого поведения на основании догадок о его доисторическом происхождении, антропологи, сексологи, и социобиологи продолжали выдвигать гипотезы о том, как секс был расцеплен (как это называют ученые) с циклами способности к воспроизводству, став отдельным «механизмом вознаграждения» для моногамных первобытных «безволосых обезьян». Дональд Саймонс в книге «Эволюция человеческой сексуальности» (1979), рассуждает иначе, чем Моррис: