Эрос

Акция

Июль 1967 года, неподалеку от Германнплац. Ночную тьму прощупывают лучи карманных фонариков, раздается пронзительный вой охранной сигнализации – Карин и Олаф грабят оружейный магазин. Их лица затянуты чулками. За двадцать пять секунд они набивают огромный мешок пистолетами и боеприпасами, а также забирают так называемый меч короля Артура со слегка наточенным обоюдоострым клинком. Для нужд революции этот меч совершенно не годится – просто Олаф мечтал о таком оружии с детства. Вдребезги расколотив витрину дядюшкиного магазина, они выскакивают наружу, забрасывают добычу в «пежо» и мчатся в направлении улицы Колумбия-дамм, затем сворачивают у дачного кооператива и припарковывают автомобиль у кладбищенской стеньг. Затаившись, прислушиваются, нет ли погони, не верещат ли полицейские сирены. Но все тихо, за ними никто не гонится. Разбойничья парочка стягивает маски и начинает бурно ликовать. Олаф поднимает меч над головой. Картинный жест выглядит чересчур по-детски, но так возбуждает Карин, что она настаивает на немедленном сексе.

Разгар лета. Мартин, Олаф, Карин, Хольгер, Биргит, Генри и Софи отдыхают на берегу озера Ваннзее; женщины в купальниках, мужчины в плавках. Софи надела темные очки, но даже они не в силах полностью скрыть синяк под глазом.

Олаф, Хольгер и Генри играют в скат. Карин загорает, настраивая портативный транзистор. На волне SFB[25] передают «Песни странствующего подмастерья» Малера. Карин это не нравится, и она крутит рычажок дальше. Вскоре приемник ловит выступление Руди Дучке:[26] «Нам совершенно точно известно, что в нашем Союзе имеются товарищи, которые уже не готовы отстаивать позиции абстрактного социализма, если это не связано с их личными интересами… Уклонизм в собственных рядах ведет к формированию партизанского менталитета, а следующим шагом станут приспособленчество и цинизм».

В эту речь Карин тоже не может вслушиваться долго и продолжает поиски, пока не обнаруживает на волне RIAS[27] рок-музыку в исполнении группы «Айрон Баттерфляй».

Биргит взяла выходной – специально, чтобы встретиться с сестрицей и серьезно поговорить с ней. Поговорить, то есть задать ей как можно больше бесцеремонных вопросов. На что она сейчас живет? Чем планирует заниматься в жизни дальше? И еще один риторический вопрос о том, кто ей поставил такой жуткий фингал? Конечно же, Генри?

Софи не очень-то склонна к задушевным беседам. Присутствие сводной сестры обременяет и сковывает ее. И только то обстоятельство, что Биргит – адвокат, останавливает Софи от разрыва отношений, ведь кто знает, может, ей когда-нибудь снова понадобится помощь юриста.

– Я тебя не понимаю, – хмурит брови Биргит.

– А тебе и не нужно понимать все.

– На какие шиши вы сейчас живете, а?

В этот момент на весь пляж гремит голос Генри:

– Восемьдесят и туз, четыре червы плюс портной на тридцать – гоните каждый по сорок пфеннигов!

– У тебя что, еще и этот на шее?

– Он виртуозно играет в карты.

– Ну, знаешь, это уже не смешно!

Последняя фраза Биргит доносится до Генри:

– Что, опять интригуем, госпожа адвокат?

– Заткни варежку!

– У тебя что, месячные? Или уже климакс?

– Прекрати, Генри!

С каждой минутой ситуация становится для Софи все более тягостной.

– Принеси-ка нам пива из киоска, а?

– Топай за своим пивом сама!

– Я схожу за пивом, – вступает в словесную перепалку Мартин.

– Ах! Истинный рыцарь! Само благородство! – кривляется Генри вслед уходящему Мартину, затем снова поворачивается к Биргит: – А ты чего здесь, собственно, забыла?

– Уйди, от тебя несет перегаром.

– Что, тоже хочется? – Он приближает свои губы к губам Биргит. – Хочется, да не получится! – ржет он, довольный своей удачной, на его взгляд, шуткой. Потом заявляет, что пойдет искупнется.

Выходки Генри снова сближают сестер. Биргит складывает руки лодочкой и благодарит небеса за то, что вышла из рядов Союза. Она прежде всего адвокат и выглядит гораздо солиднее, находясь в стороне от этой толпы, которую ей, возможно, когда-нибудь придется защищать.

– Да ты состояла в организации, как мертвая душа. Всегда была пассивным членом, рабой своих убеждений.

Софи тут же жалеет, что у нее вырвались эти слова. Ведь по большому счету она совершенно не вправе упрекать Биргит, по крайней мере, в том, что касается их частных дел. Биргит постоянно поддерживала Софи, не раз предлагала ей денег – просто так. Однажды Софи даже приняла помощь Биргит, правда, сделала это скрепя сердце, но выбора у нее не было.

Женщины прогуливаются по берегу озера. Софи хочет поделиться с подругой важной информацией и осторожно интересуется у нее как у юриста, подпадает ли их секретный разговор под профессиональное неразглашение тайны?

– Дурочка, что ли? Естественно!

Софи шепотом рассказывает Биргит, что двое ее друзей ограбили оружейный магазин.

– Тот самый, которым владеет дядя Карин?

– Не важно какой. Они взяли двадцать боевых пистолетов «Вальтер» и боеприпасы к ним.

– Ну и?…

– Вся эта музыка находится в моей квартире.

– Что?! Ты совсем чокнутая?!

– Не называй меня, пожалуйста, чокнутой!