Эротические рассказы Рунета - Том 1

— Лучше только музыку, дала я свое согласие. — Честно говоря, поэзию я до конца не понимаю.

— Замучили? — Олег взял с тумбочки пульт и включил центр, стоящий в шкафу. Громкость он уменьшил до уровня фона, так что можно было разговаривать, не напрягая голосовые связки и не вслушиваться в слова собеседника. Если ты хочешь слушать музыку, тогда и надо делать громче, а в иных ситуациях она отвлекает.

— Кто? — не поняла я.

— В школе, — пояснил Олег. — Заставляют учить и читать то, что необходимо по программе, вместо того чтобы человек сам смог оценить красоту произведения.

— Возможно и это, — пожала я плечами. — Я не могу воспринять, чем поэзия лучше прозы. И там и там высказывают определенные мысли, идеи, взгляды. Не все ли равно будет ли это в рифму или же простым речитативом?

— Скорее всего — отличие в ритмичности и напевности. Если заложенную в слова мысль подчеркнуть соответствующим оформлением, то она усилиться и запомниться.

— Может быть. Я не обращала на это внимание. Нравиться или нет, благозвучно или диссонанс, в рифму или нет… И все равно через минуту забываешь.

— Беда многих поэтов в том, что они гоняться за рифмой и упускают ритмику. Поэтому настоящая поэзия очень редка. Остальное можно назвать рифмоплетством, за которым иногда теряется и сам смысл.

— Мне не довелось ознакомится с таковой, — улыбнулась я. — За исключением пошленьких стишков в голове ничего не задерживается.

— Феномен не нов. Если нет настоящего продукта, его заменяет суррогат, который порой привлекает именно своей аляповатостью.

— Значит я аляповата?

— Вовсе нет. К сожалению, в нашем нынешнем окружении в основном сталкиваешься с продуктом для ширпотреба. Почему-то считается, что он должен отвечать низким стандартам, тогда его проще производить и продавать. Экономика, деньги.

— Не в деньгах счастье… — пришлось к слову.

— А в их количестве, — подхватил Олег. — У нас идет процесс возврата к ценностям капитала, который подразумевает низкий уровень культуры и образования. В более высокий уровень нужно вкладывать деньги, а вкладывать не хотят. Им нужна прибыль и чем быстрее, тем лучше. А дальше хоть трава не расти.

— Все зло от денег? — подбросила я.

— Зло не в деньгах как таковых, а в символах и моральных ценностях, которые они символизируют.

— Какие же символы у них сейчас? — Олег увлекся своими философствованиями. Везет мне на таких мыслителей. Тем не менее, появилась возможность немного пококетничать.

— А какие символы они представляют для тебя?

— М-м-м… Достаток… уверенность… независимость…

— И ни одного морального, — заметил Олег.

Такое заявление можно было принять за намек, если бы не его улыбка и обстановка в которой мы были. Но меня оно все равно задело. Надо было менять тему.

— Вот не думала, что стану на свидании говорить о стоимости и деньгах, — засмеялась я, пытаясь разрядить обстановку.

— Немного отвлеклись, — поддержал Олег. — Но слушала ты внимательно, забыв об остальном.

— Не забыла.

— Тогда почему не берешь сладкое? Неужели конфеты уже не привлекают молодую красивую девушку? В это я уже с трудом могу поверить…

— Но… — хотела объяснить я.

— Придется мне поухаживать за тобой и в этом вопросе.

Шампанское вновь заиграло в бокалах, раскидывая свои капельки над поверхностью бокала.

— За принцессу, которая внимательно слушает.

На этот раз вкус алкоголя чувствовался намного сильнее, хотя остальная прелесть напитка оставалась.

— А теперь подсластить, — Олег подхватил конфету из коробки и поднес к моим губам. Наверное, решил покормить меня с рук. А почему бы и нет? Это же свидание… Должно быть что-то интимное…

Осторожно, чтобы не зацепить его пальцы, я надкусила конфету, и отстранилась, улыбаясь его ухаживаниям.

— А куда девать вторую половинку?

Пальцем я указал на него. Олег приподнял брови, спрашивая, правильно ли он понял. Веселье охватило меня и я настойчиво потыкала пальчиком в его сторону.

— Будем делить пополам, — решил он и отправил конфету к себе.

Сделал он это быстро, словно опасался что отнимут угощенье. Смех распирал меня. Хотелось заигрывать с ним. Я повернулась к Олегу так, что почти коснулась коленками его ног. Он воспринял это как готовность к продолжению к игре и взял конфету из второй коробки. Когда он поднес ее к моим губам, я сразу раскрыла рот. Олег тут же отправил угощенье целиком.

— Проза помогает нам насладиться вкусным и побаловать друг друга, — продолжал он тем временем.

— А поэзия? — спросила я со сладкой массой во рту.

— Поэзия — это красота и грация, которая питается прозой. Вот, например, женские ножки, — рука Олега легла на мое колено. — Изящество линий, форма, строение… Лучше показать на примере…

Ладонь Олега скользнула под мою голень. Легким нажимом он просил дать возможность поднять ее. Что же, мы совсем не против. Расслабив ногу, я позволила ее поднять к нему на колени. При этом пришлось развернуться и опереться спиной о боковой поручень дивана. Практически он меня почти уложил, но мне было интересно наблюдать за его действиями.