Эротические страницы из жизни Фролова

- Я уже грудь от него совсем прячу. Не могу, как он на нее смотрит. Прям жрет глазами. Вам нужно с ним поговорить. Только меня не выдавайте, обидится.

Потом вдруг совсем другим тоном обратилась к отцу:

- Па.

- Что?

- Ты разве не видишь? Мама снова хочет.

- Ух ты ж и противнюга! - вскинулась на нее Ирка. - Откуда ты знаешь?

- Здрасте! Я тебя чувствую, как саму себя.

И тут же очень смутилась двусмысленности необдуманно вырвавшихся слов. Впрочем, ненадолго:

- Кстати, и Лену тоже. С нею, между прочим, сильно происходит что-то сексуальное, вы заметили?

- С чего ты взяла?

- Хи. Я же не девочка. Походка. Осанка. Взгляд. В квартире мужиком пахнет. Знали бы вы, что за духи у нее за ушами… Тебе такие и не снились.

- Снились. Это мы ей подарили. На день рождения.

- Ничего себе! - она недоверчиво посмотрела на маму. - Шутишь?

- Стукнет восемнадцать, мы и тебе такие подарим. Нет, даже семнадцать.

- Крепкий намек. С глубоким смыслом.

Да уж. С очень глубоким. У Виктора от него гусиные пупырышки по коже поползли… А сразу вслед за этим вдруг ожила где-то под лопаткой индуцированная дочерью боль…

- Папа замерз. Мам, ну забудьте обо мне, а? Полюбитесь так, вроде меня рядом и близко нет. Что вам стоит, а?

Полюбитесь. Это же их собственное слово… Как она его узнала?

- Светка, мы же не артисты.

- Все равно. Залезь на него, а?

Ирка положила на нее долгий, не то укоризненный, не то вопросительно-испытывающий взгляд.

- Чудные вы у меня, однако… Сейчас в каждой пятой квартире есть видик. А в нашей элитной гимназии в каждой второй. Кассет на радиорынке - как грязи. Скинулись за неделю по гривне и в субботу, пока родители на даче, - групповой просмотр. Начиная с первоклашек. Знаете, когда я смотрела первый порнофильм? Во втором классе. Одной из последних, кстати. Знаете, сколько я их видела после этого? Штук тридцать-сорок.

Гром среди неба. Штук тридцать-сорок… Стоит ли после этого удивляться тому, что четырнадцатилетние девчонки стесняются своей девственности?

- Светка, ты меня пугаешь…

- Не бойся. Я разумный ребенок. Честно. Ну причем здесь я, что сейчас все не так, как раньше? Не так, как у вас было…

- Зачем же тебе тогда на нас смотреть?

- Как тебе не стыдно сравнивать, мамочка! Ты что!? У вас же все совсем не так… У вас совсем другое… Там такого и в помине нет.

И потом совсем тихо, очень серьезно, абсолютно не по-детски добавила:

- Там примитивное измерение, мама. Тупое и примитивное. Эти голые придурки понятия не имеют о Вашей Любви. О настоящем Седьмом Небе…

И еще тише и сокровеннее:

- А мне хочется такой же… как у вас… Папа, я никогда не смогу, да?

И Виктор, и Ирина на мгновение замерли от неожиданного, невыносимо жалобно произнесенного вопроса.

- Ну почему же… - растерялся он.

- Из-за спазма.

- Это пройдет. С возрастом.

- Тогда почему вы так испугались?

- Конечно, сначала испугались. А ты бы на нашем месте не испугалась?

- Еще бы. Я ведь вся в Лену.

- При чем здесь Лена?

Он не выдержал ее ответного взгляда. Так пристально она на него еще никогда в жизни не смотрела. Откуда она может знать? Неужели Елена Андреевна проболталась?!

- А ну иди сюда, - он натянул на себя улыбку, как можно более мягкую, хотя внутри все задрожало, как перед смертельной схваткой…

- Ближе, ближе. Не так, попкой придвинься. Вот. Сиди так.

Он просунул ей под трусики руку и погладил упругие губы. Потом мягко прошел пальцем к отверстию. Оно было влажным и он без труда прошел на два сантиметра внутрь.

- Ну что, больно?

- Нет. Что ты делаешь, папа?

- А так?

Сердце его бешено заколотилось от страха, когда он входил в нее глубже.

- И так нет.

- Вот видишь. Я подержу так и ты убедишься, что никакого спазма не будет. Ты же видела, как легко все получается у мамы.

- Совсем не будет?

- Ну, может самую малость…

Он вдруг перестал подчиняться сознанию. Будто оно отделилось от него и плавно покатилось с плеч, прямо Ирке, его жене, на живот и грудь. И будто прижалось там к ней, делая неуклюжие и безуспешные попытки командовать его поступками.

Нежно обнял дочку за плечи, притянул к себе поближе.

- Открой свои губки. Папа их поцелует. Нет, давай приляжем. Вот так.

Они опустились на простыню. Ирка осталась за его спиной. Вместе с прицепившимся к ней его сознанием.

Светка чуть приоткрыла губы и он их поцеловал.

- Как маму. Нравится?

- Не знаю. Там нравится.

Он снова протянул руку к ее промежности и проскользнул кончиком пальца во влажное преддверие.

- Совсем ведь не больно?

- Нет. Очень приятно. Как маме.

В нем не было ни капли вожделения. Только страх. И неизвестно откуда взявшаяся решимость.

- А глубже можешь? - шептала она.

- Трусики надо снимать.

- У меня руки не двигаются…

- Ир! Сними ей трусики, - громким шепотом сказал он, не поворачивая головы к жене.

Та перелезла через него, покорно и без единого слова стала стягивать с дочки тонкую ткань… И только стянув полностью, растерянно произнесла:

- Вить…

- Иди отсюда. Хорошо? Сходи в ванную, обмой свою обезьянку. И не спеши ради Бога.

Светка лежала с закрытыми глазами. Ирка бросила на нее тревожный взгляд и отправилась вон из комнаты… вместе с его сознанием.

- Она не обидится?