Эротические страницы из жизни Фролова

- Трусики твои видела сквозь брюки.

- Ну и что, что видела? Все видят. Ты что, все ей… рассказал?

- А что тут такого?

Она села, - нет, почти провалилась на скамейку.

- Издеваешься, да? - не то жалобно, не то зло, не то с какой-то непонятной тайной надеждой спросила она.

- Да нет, что ты. И в мыслях не было.

- Придурок, что ли?

- Почему придурок? Просто ей тоже понравились твои брюки. Понимаешь? Она тоже такие хочет. Хочет примерить сначала. Боится, что будет как-то не так выглядеть. Может, зайдешь к нам? Прямо сейчас. Или завтра. Увидишь, что у меня и в мыслях нет издеваться. Ты слишком нравишься мне, чтобы я себе такое позволил.

- И для этого нужно дарить трусы?

Она не верила теперь ни одному его слову. Встала со скамейки и пошла прочь, к своему рабочему месту, мимо опустевших столов уже успевших смыться по домам сотрудников лаборатории.

Он намерился было смять и выбросить в кейс злополучные трусы, как вдруг она повернулась и быстро устремилась на возвращение.

Сейчас врежет. Ей-Богу врежет. Ну и пусть. Давно пора. И он даже подставил ей левую щеку, чтобы потом подставить правую.

Но она не врезала. Опять не врезала. Схватила со стола подарок, сверкая не то злым, не то озорным вызовом в глазах и высказалась:

- Хорошо. Я приду. Завтра. Брюки одену на завтра и приду. В этих самых… подарочных. Ну что?

- Конечно. Спасибо. Извини, что я так… наговорил.

- Я из-за этих трусов только что чуть сквозь землю не провалился, - зло сказал он Ирине по возвращении домой. И рассказал все, как было, не утаивая ни единой мелочи. Но Ирка от его рассказа так расхохоталась, что вскоре и он успокоился. И смог нормально поесть.

- Господи, какой же ты у меня… неумеха, - то и дело продолжала посмеиваться над ним жена, и ему показалось, что она, наконец, полностью отошла от мучивших ее призраков.

На следующий день Решетилова и в самом деле пришла на работу в брюках, но коробка так и не понадобилась ей, и она за целый день так и не подошла к его столу ближе, чем на пять метров, и ни разу не прицелилась в него своим огнестрельным взглядом. И только в самом конце рабочего дня подошла и равнодушно, без лишних запятых осведомилась:

- Так ну что? Идем?

- Да. Я тоже уже.

- Тоже уже?

- В смысле закончил.

- Ну тогда пошли.

Их контора располагалась совсем недалеко от его дома, и он всегда ходил пешком, даже когда очень спешил, поскольку никакого удобного транспорта все равно не было.

- Мне называть тебя при ней на "вы" или как?

- Лучше на "ты", как и называешь. Она вообще не любит притворства.

- Хорошо. А ты не врешь, что она сейчас дома?

- Не вру.

Она шла независимой от него походкой, той самой, на которую обычно оглядывается большинство встречных прохожих мужской национальности. Изящную сумочку, накинутую тонким ремешком на плечо, она так же изящно придерживала рукой, а тонкие и длинные пальцы с коротко остриженными ногтями каким-то странным образом создавали впечатление почти детской невинности.

Только у самого дома ее походка вдруг изменилась, стала неуверенной, будто она забоялась споткнуться. А потом она и вовсе остановилась.

- Знаешь что. Я не пойду.

- Почему? Мы же уже совсем пришли. Вот мой дом.

- Не пойду. В другой раз.

Он стоял в полной растерянности, не зная, какие слова он теперь должен говорить.

- Ну хорошо. Я приду отдельно, - вдруг как бы согласилась она. - Через пятнадцать минут. Какой этаж?

- Шестой. Вон в том подъезде. Квартира семьдесят один.

- Ну иди.

А сама направилась на другую сторону улицы. Вернувшейся к ней роскошной походкой неотразимой девственницы.

Он понял, что сегодня ее уже не увидит. Ну и ладно. Вот только Ирка снова поднимет на смех.

Ирка на смех не подняла. Только спросила ехидно:

- Мне пойти привести ее самой?

- Как хочешь.

- Ну что ж, пойду.

- Куда?

- Она в кафе напротив.

Конечно. Она все видела из окна. И увидела небось больше, чем он с тротуара.

- Не надо. Она сказала, что сейчас придет. Может ей просто неудобно со мной.

- Есть будешь? Или, может, выпьем?

- Пожалуй, что выпьем.

- Я накрою. А ты пока проследи, когда она совсем уйдет. А то еще и вправду нагрянет.

Но он не стал этого делать. Еще чего.

А Ирка как бы стала себя успокаивать:

- Съездим в субботу в магазин, что на улице Гагарина. Я там вроде как такие видела. Там есть примерочная. Правда, обойдется гривен на тридцать дороже.

- Это мелочи. А можно и не покупать там. Только примериться, а купить потом на рынке.

- На рынке и примерю. Разденусь до трусов прямо в проходе и стану мерить, пока подходящие не выберу. И мужики советами помогут.

Они не успели досмеяться, как зазвонил звонок.

- Иди, открой. Это она. Только не пугай ее, ради Бога. Нет. Я сама пойду.

А он и не собирался вставать. Пусть сама и открывает.

- Катя? Здравствуйте. Заходите. Проходите, проходите, я не укушу. Вить! Катя пришла, проводи ее в комнату.

Пришлось подниматься и встречать гостью, - Ирка оставила ее ему на попечение, прошмыгнув на кухню.

- Пошли, не стесняйся, - взял он ее за руку и повел в большую комнату. Вместе с ее сумочкой. Только босоножки успела сбросить. - Давай, располагайся.