Эротические страницы из жизни Фролова

- Я так не говорил. И мы не прятались.

- И она разрешала?

Он чуть было не ответил: а мы не спрашивались. Вот чертовка малая! Все вытянет.

- Да. Она в первую же нашу близость случайно все узнала. Простыня ей на глаза попалась. С нашей кровью. И сразу перестала заходить, если мы оставались вдвоем.

- Класс. Что ты туда посмотрел? Тебе уже хочется, да?

Она прильнула к нему, крепко вцепилась в шею.

- Ты когда-нибудь пустишь меня на себя, вот так, как я сейчас сижу… а?

- Если будешь хорошо себя вести…

- Пап. А можно я буду называть ее для тебя пи??ой?

- Что?! Светка, что ты несешь?

- Не знаю.

Он попытался отстранить ее от себя, но она вцепилась так крепко, что у него ничего не получилось.

- Чтоб больше я этого слова от тебя не слышал.

- Хорошо, папочка. Я больше не буду.

- Ясонька. Слышишь? Моя ясонька. Ясочка. Ясуня. Ясунчик.

- Ясонька? Ясунчик? Класс… - восхитилась она. - Яська. Это ты придумал?

- Да.

- А кто-нибудь еще знает?

- Нет.

- А мама?

- И мама нет.

- Мы ей скажем, да? Но ее так не называй, хорошо? Только мою. Обещай.

- Обещаю.

Скрипнула дверь и она резво, но бесшумно соскочила с его колен. Потом другая. Сережка ушел в свою комнату.

- Подождем немного, - сказала Светланка. - Хочешь холодного компота?

- Давай.

- Ой! У меня пропиталось… извини, - и она стала смеяться. - Коту под хвост эти тампоны…

- Я пойду к маме.

- Подожди! Переодень трусы, они же в крови. Там у тебя в шкафу еще есть точно такие, новые. А эти спрячь там где-нибудь. Я завтра постираю.

Ирка лежала попой вверх совсем голая и не прикрытая, уткнувшись лицом и руками в подушку.

Он подошел и погладил ее по спине, потом по ягодицам. Она отвела его руку, будто испугавшись, что он дотронется между ног…

И не повернулась к нему.

Он долго ворочался с боку на бок, а она так и не сдвинулась с места…

В среду, девятого июля они проводили детей в лагерь. На вокзал пришла и Елена Андреевна. Она так странно обнимала Светку, что Виктору показалось, что она что-то почувствовала. Или знала.

Подошел поезд, к которому должны были прицепить два уже загруженных вагона с детьми. Среди выходящих из прибывших вагонов пассажиров вдруг мелькнуло знакомое лицо. Впрочем, он мог и ошибиться, было достаточно далеко. А как ему не хватало сейчас этого человека, почти случайного знакомого по фамилии Гуляев. Вот он, по-видимому, смог бы помочь разобраться в себе и в том, что произошло с ним в эти последние три недели.

У него даже возникла короткая мысль догнать и окликнуть, но вдруг он услышал внутри себя какой-то необъяснимый протест: не зови, не ходи туда, там горе, неизбежное и страшное горе…

Он глянул на жену, будто хотел услышать ее объяснений.

Но его жена никаких объяснений дать не могла. Ее как бы и не было рядом.

4. Катя Решетилова

Во вторник 15 июля Виктор собрал пятый световод из того материала, который у него оставался после последней встречи с Костей, когда тот передал ему целую щепоть кристаллов этого прозрачного минерала, назвав его чистейшим уральским корундом, как будто Виктор не понимал, что такое корунд. Теперь у него уже почти ничего не осталось - только мелкие кристаллики отходов, которые он, естественно, не стал выбрасывать, а решил на всякий случай показать, что ничего для себя не отмурыжил. Он ведь достаточно хорошо понимал цену этому минералу. Ничего подобного ему до сих пор не встречалось и встретиться не могло - он знал, что работает не просто с уникальным, а с невозможным на самом деле материалом.

Световод получился просто великолепным. Недаром перед ним маячили Катькины оборочки и рантики, то прикрывающие, то обнажающие ее удивительно изящные формы. А его произведением можно было восхищаться с еще большим наслаждением, чем ее закантованной попкой - так точно были отшлифованы все поверхности и так мягко они улеглись в собственную систему соприкосновений.

Все по-настоящему великолепное чем-то связано друг с другом. И Катькина задница, и юная Светланкина ясочка, и лебяжья Иринкина осанка, и формула зависимости массы от энергии, и полонез Огинского, и крест на вершине горы, и вот теперь сотворенный им - Виктором Фроловым - таинственный световод, чем-то напоминающий собою миниатюрный глаз июльской стрекозы…

Костя все не заявлялся - а жаль, на деньги, которые Виктор мог получить за дополнительные световоды, они с Иринкой могли бы кое-что очень нужное приобрести…

Размечтался.