Эротические страницы из жизни Фролова

- Давай, снимай, - поддержала Иринка, - полюбуемся.

Светланка тут же стянула с себя трусики и принялась выставляться перед мамчик-папчиком разными журнальными позами, шаловливо демонстрируя все свои девичьи прелести в самых выгодных ракурсах.

>Ты посмотри на нее, - не выдержала Ирина, - настоящая юная самка. Сильная, смелая, независимая. Увидела б ее врачиха Флора… не дай Бог.

>Вся в тебя. И в бабушку… Своей девчушкой так вся в нее.

Светка вдруг остановилась и удивленно вскинула брови:

- Как вы это делаете?

- Что делаем?

- Переговариваетесь. Самка, врачиха.

- К-какая… врачиха? - оторопела Ирка.

- Не притворяйся. Я все слышу. Зачем ты меня так назвала? Я что, на сучку похожая, что ли?

- Что ты, доченька. Это в хорошем смысле, исконном. От слова "сам". Самостоятельная то есть, самодостаточная. Это вроде как похвала такая. Так некоторые говорят, когда восхищаются женщиной.

- Я вообще-то в папу. И совсем не сучка. Правда, папа?

- Господи… опять ляпнула черт-те что… - засокрушалась Ирка, с испуганным изумлением глядя в глаза своему мужу.

- И давно ты… слышишь? - спросил он.

- А вы что, давно так… сообщаетесь?

- Сначала я спросил.

- Нет. Сегодня первый раз.

И вдруг смутилась, скорежилась, глаза в колени опустила.

- Ну, один еще раз маму слышала. Но это она сама с собой.

- Когда?

- Еще до деревни.

- И что ты слышала? - насторожилась Ирка.

- Я при папе не скажу.

- У нас с папой нет секретов друг от друга.

- Все равно не скажу.

- Скажи сейчас же!

- Мам, ты что?

- Говори. Раз начала.

- Ну, про этого… который… твои трусики… трогал.

И сама испугалась своему предательству. Пальцами рот прикрыла. В ожидании грозы.

- Папа об этом знает, - успокоила ее Ирка.

- И что?

Ирка страшно смутилась. Видно было, что она готова сквозь кровать, пол и дальше сквозь землю провалиться.

- Он… разрешил.

- Как это? Все, что ли?

- Все.

- И ты дала?

- Дала…

- Класс… - растерянно пробормотала Светка. - А по заднице? Надавал потом?

- Н-нет. Не надавал.

- А я б надавала.

- Тогда и мне вам надавать?

- Ничего себе! Ну ты и даешь! Сравнила. Мы же родные. Нам можно.

Но Ирка уже спрятала свое лицо в ее коленях. От еще более нового стыда. Опять ляпнула пакость…

А Светка воспользовалась моментом, оголила от рубашки ее выставившуюся попу, и оттянула по каждой ягодице с такой силой, с таким звонким лязгом, что Ирка дважды вскрикнула от боли и сжала от напряжения пальцами ее бедра.

- Вот. Теперь ей легче будет. Почему ты так не сделал? Пожалел?

- Светка, разве так можно… маму!? - не выдержал Виктор, заметивший вылетевшие из ее глаз мстительные искры.

- Надо. Тебе сильно больно, мамочка? - подняла она ее лицо к своему.

- Ничего, - прошептала Ирка. - Ничего, доченька.

- А у меня ладонь аж печет.

И Ирка стала целовать ее ладонь, чтоб она у нее не пекла…

А Виктор - моментально покрасневшие Иркины ягодицы.

- Я сама, - перебила его Светка и сделала то же самое.

А когда они подняли головы, отец строго сказал:

- Чтобы больше никогда так не делала, слышишь! Тебя мама хоть раз ударила?

Она сжалась от его окрика и промямлила:

- Не буду… Никогда больше не буду… Папочка, обними нас…

А ему больше ничего и не оставалось делать.

Так они пролежали несколько минут молча, обнятые им, - мама спиной к дочери, дочь спиной к отцу.

- Мам, можно я сегодня буду первая?

- Можно… - неожиданно ответила Ирина.

- Пап, ты слышал?

- Слышал.

И перенес свою руку на Светкины груди.

- Только не сильно их, они уже немножко болят.

- Да. Я не сильно.

- Лучше туда. Где совсем бело. К яське.

И он опустил ладонь туда, где совсем бело. К ясоньке.

- Мам, ты будешь смотреть?

- Да.

- Только мы сначала долго ласкаться будем. Во всех местах. Слышишь, папочка?

- Слышу.

- Тогда ласкай. А потом я тебя.

Он и в самом деле стал ласкать ее. Во всех местах. И ему было поразительно приятно. И он переглядывался с повернувшейся к ним женой, а та улыбалась глазами и даже давала устные советы, и ему, и дочери. Учительница.

- Подожди пап. Теперь я. У меня там в яське уже как хлющ. И в животе все вздрагивает. Нет. Мам, я сначала рассмотрю его. А то прошлый раз совсем не рассмотрела, откуда моя вторая генетическая половинка выскочила. Представляешь, это у него почти полкрови сейчас здесь. Наверное, целый литр.

- Ты что, литр. Меньше. Сравни с литровой банкой.

И обе стали перехохатываться.

- Слышь, мам, говорят, у мужиков сюда кровь из мозгов переходит. А мозги на это время малокровными становятся. Пап, это правда?

- Очень даже может быть, - засмеялся он.

- В это время, говорят, на них любую лапшу можно вешать. Они ничего путного не соображают. Это правда, пап?

- Кто это такое говорит? - совсем развеселился отец.