Эротический и эротизированный перенос

Описание эротизированного переноса как особой формы переноса, крайне близкой "любовному переносу" Фрейда, восходит к неопубликованному комментарию Лайонеля Блицстена, которое цитирует Е.Раппапорт (1956): "Блицстен отмечал, что в ситуации переноса аналитик воспринимается, как если бы он был родителем, тогда как в эротизации переноса он действительно является родителем. Пациент даже не допускает "как если бы"." В статье 1959 года Раппапорт приводит идею Блицстена о неблагоприятном прогностическом значении незамаскированного появления аналитика в первом сновидении пациента (что указывает на неспособность пациента проводить отличие между аналитиком и значимым лицом прошлого) и эротизацией переноса с присущим ей эксцессом эротических компонентов в качестве выражения не способности к любви, а скорее чрезмерной потребности быть любимым. По мнению Раппапорта, такая эротизация переноса означает тяжелое расстройство чувства реальности и является признаком серьезного заболевания, в особенности фантазии всемогущества. Уже на конгрессе в Люцерне в 1934 году Грета Бибринг сообщала о пациенте, который отреагировал "переносные отношения во всех их аспектах. Он страстно требовал от меня посадить его к себе на колени, придерживая руками, и кормить, так как его мать, злобная женщина, никогда этого не делала. Он хотел ударить меня, осыпал ругательствами свою мать, а также меня и иначе не обращался ко мне, как с фамильярным "ты" — все это под аккомпанемент тяжелых приступов тревоги и потения и с такими сильными эмоциями, что он цеплялся руками за диван, чтобы избежать приведения своих импульсов в действие" (Бибринг-Лехнер, 1935). Нунберг (1951) приписывал поведение пациентки, пытавшейся его перевоспитать и превратить в своего отца, нереализованной готовности к переносу и тщетности ее усилий установить "рабочий перенос".

В исчерпывающем обзоре Блюм (1973) подчеркивал, что предрасположенность к эротизации переноса как разновидности переноса облегчалась вследствие многих факторов: нарушенных эго-функций (часто, но не неизменно), совращений в детстве, которые действительно имели место, но которые взрослым не удалось подтвердить, соблазняющего стиля защиты, слияния переноса и реальности, важного значения нарциссической и доэдиповой патологии с эдипальным фасадом, частоте чувства "исключительности" во фрейдовском смысле этого слова. Однако он допускает, что эротизированный перенос может быть частью анализируемого невроза переноса и может представлять собой искаженную попытку овладеть травмой посредством активного повторения. Блюм в конечном счете несомненно заключает, что эротизированный перенос может быть закреплен в неадекватном (например, садистическом) контрпереносе, даже если он не порождается таким контрнереносом.

Гительсон (1952), говоря об особой чувствительности к ограничениям, связанным с воздержанием, недвусмысленно указывает на угрозу, которую аналитик может нести для пациента под личиной позитивно принимаемого контрпереноса. Это справедливо, например, если аналитик реагирует на пациента как человек, вносящий в аналитическую ситуацию нечто такое, что для пациента означает повторение старых взаимоотношений — самое главное, в негативных отношениях, — на что указывает раннее незамаскированное появление аналитика в сновидении пациента.

Нейрат (1976) не следует американскому примеру описания такого переноса как эротизированного, а вместо этого классифицирует его как "прямой перенос". Он считает невозможным приравнивать тех анализантов, которые даже на первых сессиях просят чего-либо поесть, требуют прямого сексуального удовлетворения, хотят книг из библиотеки аналитика, немедленно просят аналитика доверить им его детей — короче говоря, хотят, чтобы аналитик здесь и сейчас проявлял самые осязаемые доказательства своей уникальной и несравненной любви, — к второй категории пациентов, к тем, кто после долгого процесса анализа предъявляют те же самые требования, но с элементом виртуальности. Согласно Нейрату, такие случаи являются пробным камнем для анализируемости пограничных пациентов и неврозов характера. Техническая сторона психоаналитической работы с так называемым пограничным пациентом с очень деформированной любовью в переносе убедительно представлена Фонаги (1991) как "эволюционная помощь", подразумевающая активную вовлеченность аналитика в психические процессы пациента с целью реактивации заторможенных — не слаборазвитых — функций, основывающихся на способности учитывать как собственные психические состояния, так и психические состояния других людей.

Литература:

Bibring-Lehner, G. 1936. A contribution to the subject of transference resistance. Int. J. Psycho-Anal. 17:181-89.

Bion, W.R. 1962. Learning from experience. London:

Heinemann. - 1967. Notes on memory and desire. Psychoanal. Forum 2:272-73. - 1978. Personal communication.