Эротика с аффектом

Тут Маринка поняла, что ляпнула. Ведь им категорически запретили играть у дальнего заболоченного озера, где тонули даже коровы. Было пару лет назад, ох, и шуму на всю округу подняли роботы-сельхозники, даже в новостях показали.

Дети тут же виновато повесили головы. Я молчал, а они гадали, что им скажу. Даже ящерка вроде успокоилась, либо просто смирилась с незавидной судьбой домашней игрушки.

– Ладно, поступим так… На болото, молодые люди, вы уже точно не пойдёте. Да, и не спорьте! – увидел я, как они дёрнулись что-то сказать. – Тем более, что Артура я вам точно больше не отдам. А без него не отпущу!

Пёс услышал своё имя и радостно гавкнул так, что звякнули наши призы в стеклянной горке.

– Вот… А пойдёт туда, как ни странно, наш дорогой секретарь, – я повернулся к нему. – Знаешь тот большой плоский камень на берегу озерца? Одна нога здесь, другая там!

По гостиной будто пронёсся вздох, робота с нами уже не было, как и ящерки в руке у Маринки. Она ещё секунду ошарашено глядела на свою пустую ладошку. Прошла буквально половина минуты, и вот секретарь возник передо мной с докладом, что «животное на месте». Я представил обалделый вид ящерки на камне и захохотал, а дети вслед за мной, не понимая, что меня так развеселило, но за компанию с папкой.

– Что у нас тут происходит? – вдруг раздался твой голос прямо за мной, со стороны лестницы. Я сразу обернулся. По ступеням спускалась если не богиня, то небесное существо, без сомнения. Приталенное длинное платье цвета морской волны с бежевой полосой лифа, открытые точёные плечи, отливающие золотом в лучах заходящего солнца из окон второго света нашего дома, босоножки, украшенные бутончиками мелких цветков, брошь того же стиля.

Ты тогда задержалась к ужину, и я понял, почему. Рядом с твоей спальней был выход в оранжерею, и ты пару минут выбирала украшение для волос. Большой бутон альстромерии был вплетён в твою греческую косу, которая слегка небрежными рыжими прядями спускалась на открытую спину.

Дети тут же кинулись к тебе, наперебой рассказывая про пойманную ящерку, и как дворецкий отнёс её на жёлтый камушек у озера, и прочее, и прочее. А я смотрел на тебя, молча подёргивая льняной шнурок рубахи. Ты, конечно же, чувствовала мой взор, но ни словечком, ни жестом не ответила.

И только слегка подтолкнув малышей к накрытому столу, сверкнула зелёной молнией откровенного взгляда, что обжёг меня. Опять проснулся братец в штанах, как всегда, не вовремя. «Потерпи, дорогой!» – только и мог думать тогда я, пока мы усаживались на места, в то время как автогорничные расставляли блюда и тарелки, подливали соки детям и напитки нам с тобой.

За столом мы не смотрели друг на друга, а только отвечали на хохот и радость детей, рассказывали им истории, похожие на сказки, – я про Дальний Космос, ты про свою работу. А когда все наелись, и глаза детей стали слипаться от сытости и усталости, ты кинула недвусмысленный взгляд на секретаря. Он сразу оказался возле детей, мягко положил свои руки им на плечики и заговорщицки прошептал на ушки нечто вроде: «Пойдём со мной, тако-о-е покажу!»

Детишки подбежали по очереди, чмокнули нас с тобой в щеку и улетели вслед за дворецким на верхние этажи в свои спальни. За пару лет это стало почти ритуалом, вечерним детским волшебством. Секретарь очень помогал нам с процессом засыпания малышей. Не удивительно, в каждого робота ведь вшивали знания о психологии людей, так что иногда их предупредительность граничила с какой-то магией.

И пока боты-горничные, спустив руки с потолочных блоков, быстро и незаметно убирали со стола, ты медленно и величаво встала, как царица. Поманив меня пальчиком, направилась в малую гостиную, где нас никто не мог потревожить, даже Артур, который уже посапывал на своём лежаке у стены.

*

В сравнительно небольшой, смежной с огромным залом комнате, которую мы называли малой гостиной, был включён покрытый цветочными изразцами высокий инфракрасный камин, идеально симулирующий настоящий с дровами. Волны тепла наполняли помещение, таинственные отсветы от огня выхватывали полосатую и пушистую якобы шкуру на полу, удобные массивные резные кресла, отодвинутые к стенам, небольшой секретер и шкафчик со старинными бумажными книгами, которые опять вернулись в моду после десятилетий забвения. На низком столике в том же средневековом стиле стояла кованая, с узорами, чаша, полная спелых фруктов. Их насыщенные ароматы кружили мне голову. Треск дров наполнял покоем, будил в нас нечто древнее, что пришло от предков, тысячи лет глядевших в глубине пещер в живые языки пламени бесчисленных костров.

За высоким окном угадывался тёмный лес, колеблемый ветром, а за ним узкий серп Луны. На фоне тёмного спутника Земли ежеминутно возникали искорки стартующих или садящихся кораблей, отражающих свет звёзд и зашедшего Солнца.