Эротика с аффектом

Мы получили огромную дозу радиации, были подавлены и опустошены. Искин выделил нам кусочек трюма с мастерскими, заполнив воздухом и подогревая пару квадратных километров грузовых отсеков. Он логично предположил, что нам надо будет чем-то заниматься, когда придём в себя. Такая вот получилась комфортабельная тюрьма, откуда мы не можем выйти в остальные безвоздушные ледяные части «Прометея», разве что в скафандрах. Но зато к нам были приставлены роботы-полиморфы, в качестве помощников.

Кэп сразу направил корабль в сторону намеченной для колонизации звёздной системы, прочь от умирающей Солнечной, полной радиации и останков планет. Но из-за живых организмов на борту искин-капитан был вынужден вести корабль в стежковом режиме, включая гипердрайв на пару-тройку секунд каждые несколько минут. В таком режиме мы можем протянуть даже с разрушающейся иммунной системой около сорока-пятидесяти лет. Примерно столько нам и лететь, вместо намеченных изначально программой месяцев. По прибытию на «Прометей» мы сразу сдали свои клетки, которые роботы заботливо укрыли в резервных защитных камерах. Наши потомки увидят небеса той планеты…

*

Мы лежали с тобой на полосатой шкуре у тёплого камина, я гладил бархатистую кожу твоего бедра, иногда запуская ладонь в темно-рыжий мохнатый треугольничек, под которым угадывались нежные дольки и капюшончик клитора. Затем я проводил ладонью по маленькой груди со всё ещё стоящими как башенки сосками. Ты лежала с закрытыми глазами, наслаждаясь лаской. А когда ты уснула, я тихо поднялся, накинул домашнее, и не спеша поднялся на второй этаж, к комнатам детей. Они сладко посапывали, в руках у Сашки была зажата большая цветастая книга, которую он явно читал с дворецким перед сном, а Маришка что-то видела во сне, скрипела зубами и, кажется, звала Артура.

Я постоял на пороге маришкиной комнаты, повернулся к внимательному дворецкому и сделал знак следить в оба, хотя робот и не нуждался в лишнем напоминании. Я спустился в прихожую, за высокими стрельчатыми окнами которой виднелся ночной лес. За темнеющими деревьями уже угадывались первые признаки близкого рассвета.

Вздохнув, я вышел на крыльцо, но вместо ночной прохлады окунулся в ровный гудящий поток воздуха одной комфортной температуры, поддерживаемой искином «Прометея» в нашей зоне.

Я не видел, как поплыли, изменяясь, лица детей и Нины, как огромная овчарка вдруг изогнулась, скукожилась и стала кошкой. Настало время Петера виртуалить, а я на ватных ногах направился к себе в закуток-каюту, отгороженную лёгкими щитами от остальных. Раз в месяц кэп-искин разрешил нам дополненную реальность с полиморфами, списав с наших мозгов каждую секунду последнего дня на Земле, чтобы мы не сошли с ума в нашем добровольном заточении.

Я сидел на полу, забившись в угол моей каюты, держал в слабых ладонях травинки из нагрудного кармана скафандра. Они уже рассыхались, и запах Лета почти исчез. Я вспомнил, как на твою веснушчатую щеку тогда на поляне села маленькая божья коровка и ты не сгоняла её. А в зубах тогда ты держала такую же травинку, как эти, потихоньку распадающиеся от времени. И я должен их доставать и держать в ладонях.

Чтобы ПОМНИТЬ…

Экспедитор для дельфина

Libra Tenmanth

Обложка создана с использованием нейросети Stable Diffusion и Adobe Photoshop

Противный звук, застывший на одной высокой ноте, врезался в мозг, вырывая из сладкого мира грёз. Глаза открылись, но разум упорно не хотел просыпаться. Звук продолжал терзать перепонки, а заодно и нервы, и я закинула руку за голову, стараясь одновременно прикрыться от раздражающего писка и нащупать сенсорную кнопку отключения. Наконец будильник заткнулся, и я блаженно закрыла глаза и провалилась обратно в царство снов. Спустя пять минут назойливый сигнал побудки снова вытолкнул меня из сладкого забытья. Делать нечего, пришлось встать и плестись в ванную. Пора собираться на работу.