Только на следующий день стал понятен замысел экскурсовода, – проводить пробу спиртных напитков ближе к ночи, потому что через два часа пребывания в дегустационном зале, мало кто мог выйти из него твёрдой походкой.
После изрядного количества выпитого вина, ужин в отеле был, как нельзя кстати. Он навалился на блюда из морепродуктов, а Раиса пожелала сладостей. Поужинав, они покинули апартаменты ресторана и улеглись пораньше спать.
*
Уставшая от ночной смены официантка, пожалев Адама, принесла к хересу кусок говядины с жареной картошкой. В знак благодарности, Адам сунул ей чаевые, поняв, как он чертовски голоден. За пять минут тарелка опустела и бокал снова наполнился. Чувство сытости пришло не сразу. Зато полстакана хереса взбодрили настолько, что он, как наяву, представил ту незабываемую ночь в Испании.
*
Раиса была на редкость пьяна, но прекрасна. Комплексы внезапно исчезли под градусами вина, раскрыв в ней ненасытную львицу. Это была перерождённая Раиса, умеющая дарить любовь без условностей и стеснения. Пластилиновое настроение трансформировалось от нежности к страсти, от экспрессии к раболепству.
Такой Раисы он не ведал! Открывая в ней новые страницы, он понял, что не знал её внутреннего содержания. Теперь он был участником закрученного сюжета, главной героиней которого стала жена. Страсть смела препоны. Их тела стали настолько гибкими, что они, как тряпичные куклы, могли изгибаться, чтобы доставить блаженное наслаждение, целуя те места, к которым касались пальцы. Меняя позы тел, они ласкали доступные эрогенные зоны: соски, вагину, клитор, мошонку, она делала ему – минет, а он ей – куни. Перемещаясь с кровати на пол и осваивая удобные кресла в их замечательно обустроенном номере отеля, они совершенствовались в искусстве любви, а ночь оказалась долгой и богатой на оргазмы. Вся собранная годами энергия высвобождалась взрывами эмоций, они насыщались энергией любви. Даже первый медовый месяц не был таким прекрасным. Сейчас имелся опыт и понимание чего хочет партнёр. Действительность обоих ошеломила нюансами, о которых не знали, они превосходили их воображение. Долгая ночь была полна эротического безумия с непредсказуемой развязкой в сюжете. Открылись в нём новые резервы, превратив его в раба желанной женщины. Он мог отдать жизнь за Раисуи за мгновения, проведённые с ней в постели. При мысли о её гибком теле плоть разрывалась от вожделения, затмевая иные инстинкты.
Любовь, благодаря вину, громко щебетала в их сердцах.
А потом был Париж! Город – мечта, город – праздник. Хотелось созерцать течение его жизни в паре с любимой. Здесь их любовь познала, как это – на века. На каменных ступенях набережной Сены вблизи Эйфелевой башни они, опустив уставшие от пешей экскурсии ноги в тёплые серые воды реки, впитывали романтику парижской жизни: вкус откупоренного Бордо; аромат французских духов; гарсон с дразнящими блюдами в меню; мимы, веселившие гостей; вскрики аккордеона на Елисейских полях; завораживающие взгляд модные наряды парижанок. Мон шер… Мон амур…
Бордо кипело в крови, согревая уставшее от прогулки тело; прозрачная вода мерно обтекала и успокаивала гудевшие ноги; поющие грудным альтом катера уносили под мосты со скульптурами львов праздношатающихся граждан и, передавая эстафету романтизма, заражали неизлечимой любовью. Поцелуи стали горячее, слаже и длительнее. Отзывчивая, нежная и покорная Рая удивляла. Вояж кружил их в вихре танца, дарил надежду, что любовь возродилась и, как выдержанное вино, приобрела изысканный вкус и аромат волнительных нюансов.
*
Адам глубоко вздохнул, потянулся от усталости, взъерошил руками макушку, чтобы как-то прояснить сознание и вылил в стакан остатки вина. Включив киноленту прошлого, он сопереживал своему счастью. Сеанс длился недолго. Что-то внутри оборвало кадры фильма, сообщив ему, что пришло несчастье. Он из последних сил сопротивлялся, словно руками тянул назад ленту воспоминаний, в тот день знакомства с обновлённой Раисой. Под романтичный «The Beatles» легко думалось о ней. Воссоздав реальную картинку, он порадовался, что ещё может успокоить страдающую душу.
*